Низкие невзрачные дома,
Серые нахмуренные крыши.
Не поют в них, не слагают вирши,
Только брань за стенами слышна.
Только брань слышна, да детский плач.
Тщатся годы длить, да души студят
Серые нахмуренные люди
В череде фатальных неудач.
Те дома, вбивая в город клин,
Зябнут средь сараев и поленниц.
Строил их какой-то пленный немец,
Возводил усталый пленный финн.
Стены заскорузлою рукой
Выводил на нужные отметки.
Вспоминая дорогую Гретхен,
Мучаясь по Марьятте тоской
Он слезою разбавлял раствор.
И слеза навек в стене осталась
В год, когда вокруг рождалась радость
И ликуя, пел победный хор.
Тот раствор, что сделан на слезах,
Крепко держит проклятые стены.
Только мало света, много тени
В возведенных пленными домах.
Где теперь строителя искать?
Где окончил дни печальной жизни?
Может повезло, лежит в отчизне,
Может здесь. Без знака, без креста.
