Озеро встретило штормом и ветром. Волны кидались, зверея, на камни.
Брызги кропили лицо мне и руки, словно будили уснувшую память.
Катер рыбацкий, такой одинокий, к пристани плотно канатом причален,
мерно скрипел, точно пел свою песню, песню о чем-то своем, о печальном.
Мою лицо водлозерской водою, чтобы не видели слез моих люди.
Воздух так чист, воздух родины милой, и я вдыхаю его полной грудью.
Мало совсем водлозерочек-лодок. Мчимся на катере мы современном
меж островов и забытых селений. Транспорт удобен, стремителен, ходок.
Вот вдалеке виден купол Ильинский. Раньше в воде отражалась вся церковь,
теперь окруживший оградою ельник нас пропустил по широкой тропинке.
На берегу пахло свежей смолою и топоров звонко эхо звучало.
Двое монахов бревна корили, нас они Божьим словом встречали.
Мы поклонились месту святому, старым могилам соседей, знакомых
и повернули катер к востоку, к острову детства, к острову-дому.
Грустно смотреть на пустые деревни, где сохранилось немного строений.
Вот на пригорке родная деревня. Я не дышу, замерев от волненья.
Камни прибрежные с детства знакомы, и заросли все тропинки-дорожки,
а у домов, что осталось немного, низко осели венцы и пороги.
Нет уже дома, что дедушка строил, место печное желтеет в крапиве,
но разрослись здесь рябина и тополь, что в раннем детстве мы посадили.
Вот и часовня стоит на горушке. Мы здесь зимою на лыжах катались.
Раньше зерно в ней колхозом хранилось. Место святое пустым не осталось –
добрые люди на ней крест воздвигли, сделали окна, иконы поставив.
Ставлю я свечку, тихонько молюся. Бог тех людей никогда не оставит…
Молча, брожу по деревне затихшей. Вот и наш берег, но нет на нем бани.
Только, где мама белье полоскала, так же лежит в воде памятный камень.
Молча, стоят шесть домов, в них пустынно. Окна у многих досками забиты,
точно глаза у людей, мирно спящих, веками с тоненькой щелкой прикрыты.
Где земляки мои??!!! Дом свой покинув, где вы живете, где поселились?
Может, на родину вы приезжали? Озеру, дому, земле поклонились?
Жили здесь раньше рыбацкие семьи. Детства встают предо мною картины:
лодки и сети, тоскливый крик чаек, труд рыбаков и рыбачек рутинный.
Тетенька Настя, соседка, рыбачка. Ватник, рыбацкие бродни большие.
Молча, идет, тяжеленько ступая… Дома ждет дочка, харчишки скупые.
С вечной мозолью от весел тяжелых; красные веки от мокрого ветра;
от сеток порезы ладони прошили.
Нет уже склада рыбацкого, лодок. Вешала нет, где сушилися сети.
Только лишь чайки кричат, как и раньше, словно из детства шлют мне приветы.
Мы уезжаем, с ними прощаясь. Озеро снова бушует волнами.
Взяла с собою лиственниц ветки от Водлозерья себе я на память.
