… А в начале июля студенческая десантная бригада —
11 человек — выехала на полуостров Заонежье в деревню Мунозеро,
чтобы разобрать и подготовить к перевозке на Кижи
памятник народного зодчества – дом Сергииных.
…За неделю – фьють! — раскатаем.
… Реставрация обрушилась на дом, словно бомба.
Долгие годы гнил он в тишине и дреме, забытый жизнью.
Наши ломики и гвоздодеры встряхнули «старика».
Ребята пошли на абордаж.
Дементьев Г., Ткачев А., Мунозеро.
Юность, 1972, № П.
Вот как вышло:
дом наш древний
я теперь частенько вижу,
из глухой лесной деревни
привезли его на Кижи.
И прекрасно, и отлично,
ничего не растеряли по дороге.
Есть табличка: Домом Сергиных назвали…
Боже! Как его ломали
всей студенческой бригадой!
Гвоздодерами, ломами,
молодеческой бравадой.
Дом – стоял,
и ни в какую!
Упирался он углами
в землю теплую, родную,
врос в которую
как камень!
Поднатужились тяжко
под команду: “Раз-два взяли!”,
долго мучились, бедняжки,
только узел развязали –
не венец,
шелом лишь только
отодрали с гулом-треском!
И на дом смотрели долго
с неподдельным интересом…
Брошенный в хозяев верил!
И глядел во все окошки
и держал открытой дверь он
к зарастающей джорожке,
все смотрел в лесные дали,
стоя на краю деревни.
…Видел он , как покидали,
забивали дом последний…
Как жет так?! его срубили
навсегда,на веки вечны!
Окрестили, обрядили
к долгой жизни человечьей,
Лес особый выбирали,
чтобы бревна, а не вины,
чтоб звенели и играли,
все венцы и половицы
чтоб не гнулись, не качались!
Чтоб высокие стропила
возле солнышка встречались,
чтобы всюду видно было!
Окружало вязью дивной
и резьбой замысловатой,
чтобы жизнь была богата!
И балкончики висели,
как резные колыбели,
а причелины свисали,
словно праздничные шали.
И над каждым над оконцем
разгорелось по три солнца,
и на ставенке на каждой
зверь куражился отважный!
И фигурные колонны
подымались на крыльца…
Дом стоял большой, огромный,
но имел для взлета – крылья!
.„Дом стоял
и не сдавался*
Вотуме
стропила рушат*.
Дом
нугром всем обижался, но еще имел он—душу… Пусть уже содрали крышу, но труба, как. перст,
грозила:
дух людской еще не вышел— главная у дома сила*.
Печь огромная, как лебедь, матово светилась в доме, пахлашами,
пахла хлебом и была еще ъ истоме… Чиркни спичку —
и взовьется,
золотое вспыхнет пламя, и забьется,
и забьется
сердце*
И проснется память*.. И запахнет пирогами, и ухват в углу очнется, ловко гнутыми ротами в пламя алое бодиется.
Противни всплывут армадой, поплывут на под ЗОЛИСТЫЙ, рыбник пышною громадой вспыхнет коркой золотистой. И, вовсю румянояиш, закружатся в жарком танце шаньги, кояобы, калитки, и припечиики, и сканцы. И горшок зевнет широко, глядя с высоты на тесто, и чугунным черный боком выберет по нраву место.
Вспомнит печь ребячьи пятки, что в бока ее толкали, лук янтарный—прямо с грядки у трубы печной вязали. Кислый залах шуб овчинных, табака сухого шорох.,. Связки желтые лучины до сих пор сухи,
как порок!
Чиркни спичку —
и взовьется,
золотое вспыхнет пята,
и забьется,
и забылся
сердце!
И проснется память!..
Дом уже не домом —
срубом
над землею возвышался,
крепким, кряжистым
и грубым
он теперь уже казался.
Вся краса его — слетела,
наземь сброшенная шало.
Обезглавленное тело
еще корчилось,
дышало…
И трубы кирпичной кладка
обнаженная — горела!
И казалось: это — глотка
в крик кричала
или — пела?!
То ли грозно,
то ли нежно
трубный глас сей раздавался
над родимым Заонежьем,
но — никто не отозвался…
Но никто-то не услышал,
и никто-то не ответил,
ни один дымок над крышей
не поднялся, не приветил…
Окон верхние проемы
пустотой уже зияли.
Солнце
рухнуло в проломы,
и в пыли лучи сияли.
Мох, спресованный столетьем,
в бревна врос,
не отдирался…
Сруб уже казался —
клетью
и шипами огрызался.
И береза, что стояла,
верхний трогая наличник,
вдруг такой высокой стала —
закачалась с непривычки.
В потолочной балке гулко
треск пошел…
кольцо сорвали,
тут моя висела люлька…
Сколько очепов совали
в то кольцо!..
Ну, вот и точка,
делу этому конец,
разорвали всю цепочку,
разобрали весь венец,
то ли первый,
то ль последний…
Ветер мусор подметал,
а с часовенки соседней
гулко колокол упал.
Приезжайте к нам на Кижи!
Купола считать…
И гид
к дому подведет —
под крышей!
В нем музей теперь открыт.
Примечание
* В музее на о.Кижи стоит дом Сергиных – памятник народного зодчества. Не одно поколение выросло в многодетных зажиточных крестьянских семьях этого дома. О жизни предыдущих поколений автор узнал уже от родственников. Впечатления вылились в стихи.
