Опубликовано: газета “Горцацар” (Калужская область), №1-3(105-107), 2008 год
Автор: Роберт БАГДАСАРЯН, доктор филологических наук
Среди одаренных русских поэтов, ставших своим творчеством и переводческой деятельностью подлинными друзьями Армении, бесспорно, замечательная русская
поэтесса и переводчица Вера Клавдиевна Звягинцева (1894-1972 гг.).
Древняя земля ворвалась в ее жизнь, когда были уже позади годы литературного ученичества, первые сборники стихов, поиски своего «я» в столь яркой, многогранной,
ищущей поэзии начала ХХ века… Родившись в Москве, детство и юношеские годы поэтесса провела в саратовской глуши. Естественно, жизнь, быт, уклад, речь, природа и песни российской глубинки были очень уж отличны от красок и нравов той земли, которую спустя многие годы она полюбит всем сердцем и восторженно воспоет. Столичная жизнь ворвалась лишь в 1912 г., когда Звягинцева приехала в Москву поступать на педагогические курсы. Впрочем, судьба распорядилась совсем иначе: девушка поступила в драматическую студию и несколько лет выступала на подмостках различных театров. Именно на этой стезе будущая поэтесса познакомилась с талантливым и самобытным поэтом Павлом Антокольским, имевшим тесный круг общения с московскими армянами (Евгений Вахтангов, Рубен Симонов и др.). Кстати, тесная дружба связывала Звягинцеву и Антокольского долгое время, и оба позднее оказались «завязанными» на Армении, армянской литературе. Победил в итоге не Театр, а Литература!
У Звягинцевой, пожалуй, нет стихов, не освященных этой всеобъемлющей любовью:
«… движение сердца не знает помех…,
жизнь без любви – непростительный грех…».
Первые сборники стихов привлекли внимание читателей, известных писателей. Так, на книгу «Московский ветер» (1926 г.) отликнулся сам Максим Горький, который считал ее «вполне сложившейся» поэтессой.
Дороги России, революции и интернационального братства привели Веру Звягинцеву в Армению – страну, литературе и культуре которой она отдала самые мудрые, зрелые годы своей жизни… Так, в одном из своих «армянских» стихотворений она признавалась: «… Не будь Россия родиной моею, Армению не полюбила б я!». Действительно, эти две столь непохожие географически страны тем не менее чуть ли не «намертво» были связаны друг с другом исторически, духовно, эмоционально – надо было родиться русским, чтобы понять армянина, его душу, его дух! Переплелись не только историко-политические судьбы двух народов, но и личные судьбы людей – армян и русских – на просторах единой огромной страны…
Жаркий июль 1936 г. положил начало личному знакомству русской поэтессы с библейской страной. В воспоминаниях Звягинцевой 60-х годoв читаем: «… В конце июля
1936 г. я села в жесткий переполненный вагон, чтобы ехать почти пять суток… Я ехала с шумными, дружелюбными армянскими рабочими, колхозниками, радостно кричащими задолго до приезда: «Ереван, Ереван!». Утром они смертельно напугали меня тем, что, рано разбудив, поднесли прямо к губам стаканчик с коньяком. Потом
тронули меня тем, что, когда я застряла в вагоне-ресторане, они, запыхавшись, вбежали туда, думая, что я потерялась на станции… О, как я помню ощущение древнего
холодка от Девбета в ущелье Лори, тесноту скал, трагическую гордость их… Мы приехали в Ереван рано утром. Отсутствие розовых скал и сарьяновских красок меня немного смутило на первых порах, но потом и берег Зангу, и Арагац… и картинная галерея, и улица Абовяна – все это заворожило и стало тем, чем оно и продолжает быть для меня до сих пор – влюбленностью в Армению…».
Русская поэтесса восторженно описывает свою первую встречу с Севаном: «… Мы поехали на Севан. К вечеру он был бурным, вода темно-зеленой, бурлящей, захлестывающей лодку. Да, тогда на остров переправлялись на лодке… Дикая, ослепительная красота тогдашнего Севана, старинные храмы, маки, колючие растения, насквозь прозрачные, очень холодная вода озера, в котором я много купалась, с упоением плавая, – все это побеждало чувство одиночества, и все это мое пребывание на Севане… сейчас мне представляется сказочным».
На земле армянской Звягинцеву интересует все: природа и люди, трагические события прошлого и руины великолепных архитектурных памятников, печальные песни и
зажигательные танцы… Армения – на ладони! Она была несказанно рада судьбе, подарившей ей Армению, и вся эта любовь выплескивалась в блестящих эмоциональных стихах о нашей стране. В стихах об Армении русская поэтесса искала свой идеал простой, естественной, красоты и никогда не считала страну Наири «экзотичной», какой она была для иных поэтов и писателей.
Армения, бесспорно, обогатила и саму русскую поэтессу, однако большой след в истории русско-армянских литературно-культурных связей Звягинцева оставила своей переводческой деятельностью. Из знаменитой плеяды русских поэтов-переводчиков тридцатых годов ушедшего столетия, пожалуй, только Звягинцева осталась до конца преданной в основном только армянской литературе – в значительной степени благодаря ее усилиям русская интеллигенция той поры знакомилась с армянской
поэзией. А имена переведенных поэтов говорят сами за себя – Кучак и Исаакян, Саят-Нова и Терьян, Туманян и Чаренц, Геворк Эмин и Шираз…
В Армении любили ее и как поэта, и как добросовестного, хорошего переводчика, и как женщину, воплощающую подлинно русскую порядочность и интеллигентность. Любили и за огромное трудолюбие, за высочайшую ответственность при работе с жемчужинами армянской поэзии. Она пользовалась расположением Аветика Исаакяна, дружила с молодыми Сильвой Капутикян и Геворком Эмином, многими другими представителями нового поколения поэтов Армении. В восьмидесятые годы в своих воспоминаниях Геворк Эмин отмечал, что Звягинцева была «человеком неустанного, бесконечного трудолюбия». Некоторые переводы Звягинцевой из армянской поэзии настолько удачны, что переходят десятилетиями из одного русского издания поэзии Армении в другое (Кучак, Саят-Нова, Налбандян и др.). Поэтесса всегда стремилась передать «взгляд» автора переводимых стихов, разгадать «глубинность» подлинника.
… В своих воспоминаниях Вера Звягинцева как-то «исповедалась»: «Меня спросили: «За что вы полюбили Армению?»… Полюбила сперва за трагическое прошлое, а затем за мужественное преодоление этого прошлого, за цветы, прорастающие сквозь камни… цветы науки, искусства, за силу жизнелюбия, за яркую музыкальность каждого армянина… А больше всего я люблю именно эту землю, эту горькую, трудную, древнюю землю, от складок которой холодеет сердце…».
Звягинцева прониклась любовью не только к древней стране, возродившейся из пепла после геноцида 1915 года, но и лично была знакома и общалась с выдающимися
деятелями армянской культуры и литературы нового времени (А. Исаакян, М. Сарьян, Н. Зарян, С. Капутикян и др.). А рядом еще были московские и ленинградские друзья Армении, делившиеся с ней «опытом постижения» этой удивительной страны. Месяцы и дни, проведенные в Армении, Звягинцева называла в своих воспоминаниях «божественным временем».
Заметим, что 30-60-е годы – пора активной литературно-общественной жизни страны, время подлинного и искреннего взаимного тяготения друг к другу народов, в частности, русского и армянского. Интерес армянской интеллигенции к русской литературе и интеллектуальной жизни России был высок, а взаимосвязи – благотворны и для армянских, и для русских деятелей литературы и искусства. Звягинцева была, естественно, одним из подвижников этой знаменательной поры «обновленья народов и культур».
Почти половину своей жизни Вера Звягинцева посвятила Армении и армянской литературе. Оригинальные, полные искренних чувств стихи, статьи и, главное, переводы из армянской поэзии навсегда вписали ее имя в анналы русско-армянских связей, сделали ее одним из звеньев «золотой цепи» дружбы и братства между Россией и
Арменией ХХ века.
Жарким июльским днем, тридцать пять лет назад, верный друг Армении ушла в вечность, навсегда оставшись в сердцах русских и армянских ценителей подлинной поэзии.
