В таких болотах только жабам квакать
И, может быть, лягушкам кейфовать –
В гнилую мякоть превратила слякоть
Морозных улиц чистую тетрадь.
Размокшие ботинки топчут в лужах
Издохший разлагающийся снег.
Я влагой до макушки перегружен,
Простужен. И уже не человек.
Я стал болота этого частицей,
Завяз в трясине, как карась в сети.
За ребрами мышцА устала биться
И только глухо чавкает в груди.
Она оборотилась кочкой зыбкой
В замшелом грязно-сером парике
Ее измесят с доброю улыбкой
Сапожками на остром каблучке.
