Февраль ревнив.
Глухи портьеры,
забыты ноты, акварели.
И свитер носится всерьез.
Рисует грифелем по белому,
не слыша птичьих теноров.
Быть нужно мартом рыжеватым,
чтоб налегке, без вариантов,
расслышав в стынущих растеньях
и наготу, и нетерпенье,
не репетируя – расцвесть!..
