…А там лежат такие же холмы,
Лесное озеро,
в гранит закованное.
Страна глядится из сосновой тьмы,
Чужая, и родная,
и знакомая.
Я не бывал ни разу в той стране,
Раскинувшейся с нами по соседству.
И все ж она живет,
живет во мне,
Отцом моим раскрытая мне в детстве.
Отец, отец мой!..
Там твоя земля
У пограничной линии
оканчивается.
Вершинами под ветром шевеля,
Там сосны вековечные
раскачиваются.
Там сиротой ходил ты в пастухах,
По тропкам по лесным,
глухим и путающим.
И ночь была темна.
И мучал страх
За жизнь свою,
за молодость,
за будущее. Рассказы мне запомнились твои.
В них все горело:
слов призывных жжение,
И стачки, и бои, и поражения,
И каторга, и вновь бои, бои…
Мне было все как в страшной сказке
мальчику.
Но вот Россия пред тобой легла.
А Родина,—
она простилась мачехой —
Руки тебе, отец, не подала.
Россия распростерла руки
добрые.
Граница — за спиной,
как перевал…
А родина, она была отобрана,
И ты о ней до смерти горевал.
Хоть много сил
и отняла, и выпила,
А все-таки — родная сторона…
Но мне, отец,
счастливей детство
выпало,
Его не погасила
война.
О, мне знакомо счастье возрождения
Из пепла — городов,
любви — из мук,
И новых тракторов в степи гудение,
Творения рабочих твердых рук!
Я новые страницы перелистываю,
Прозрачные, как новое стекло.
Страна моя, советская,
единственная!..
Мне дорого в ней все и все светло,
И все в ней близко:
новое и давнее,
И горы, и селенья, и моря…
Страдания ее — мои страдания,
Ее победа — значит и моя.
Но и земля отца мне дорога:
Ее народ
и древние сказания.
Ее морозов жгучее
касание,
Ее напевов плавная река.
В моей крови — отца святая вера,
Что будет счастье этой стороне.
Идет рассвет.
И хвойным духом веет.
И озеро поблескивает мне.
Ночь майская бледнеет и кончается.
И здесь она кончается
и там.
И сосны вековечные качаются,
Как сестры,
по обеим сторонам.
О, там лежат такие же холмы,
Лесное озеро,
в гранит закованное.
Чужая, и родная,
и знакомая
Страна глядит из предрассветной тьмы.
1957