Анбар-Атын
(1870-1915)
В стихах Анбар-Атын отражена ее личная трагедия – тяжелой болезнью поэтесса была прикована к постели.
Имя “Анбар” означает “амбра” – благоуханное вещество, и стихи поэтессы ценились ее современниками весьма высоко. Вот, например, обращение к Анбар-Атын поэтессы Дильшод:
Твое имя благовонно, ты – Анбар, тюльпан, рубин.
Слово молвишь – упоенно все внимают, как один…
С красотою твоей дивной в твоем нраве все в ладу:
Ясен свет твой неизбывный, ты не ведаешь личин.
В Фергане – какая жалость! – нам воочью не узреть,
Что одной тебе досталось все наследие Ширин.
Перевод С. Иванова
Газели
О, как я долго жду, – приди, мой друг прекрасный, –
Проведай, расспроси, побудь со мной, злосчастной.
Увы, я всем чужда, покинута, забыта, –
Приди, ты всех добрей, о друг мой сладкогласный.
Взгляни и освети мой дом печально-темный, –
Мне сердце озарит твой взор лучисто-ясный.
Всю жизнь я прожила, лишь о тебе тоскуя, –
Наступит ли просвет в моей тоске всечасной?
Кумыс мой, не испит, стал весь зловеще-черным, –
Что приключилось с ним? – скажи, мудрец всевластный.
Я выпью мой кумыс, – лишь бы тебя дождаться, –
Уж постлан у Анбар тебе ковер атласный.
Перевод С. Иванова
Газели
Сей мир – как будто сеть тенет тебе, Анбар-Атын,
Жить в доле бедствий и невзгод тебе, Анбар-Атын.
В недобрый, в неурочный час пришла ты в этот мир:
Дан колдовского рока гнет тебе, Анбар-Атын.
Кто честен, прям и справедлив, тот попран и забит,
Гнет недругов терпеть – черед тебе, Анбар-Атын.
* * *
Не тронь его – пускай поспит, покуда не взойдет заря,
Пусть колыбель его хранит – еще таит восход заря.
Покуда сон его глубок, во тьме без сна мы посидим –
Ему еще и невдомек, что всходит в свой черед заря.
Он мал еще и несмышлен – не надо объяснять ему,
Что разумом развеет сон, когда в лучах взойдет заря.
И пусть наш взор еще согрет лишь бледным отблеском луны –
До солнца льет лишь тусклый свет на звездный небосвод заря.
Но кто понятлив, знает: все ж лучами заблестит рассвет –
Не треском барабанных кож урочный час пробьет заря.
Анбар, в твоих стихах воспет благоуханно-сладкий миг,
Когда прольет свой яркий свет во мраке непогод заря.
* * *
О, пощади меня, мой век, мой предзакатный миг узрев,
Как стан мой – молодой побег – в бессилии поник, узрев.
Когда же доброта твоя ко мне, несчастной, снизойдет?
Смягчишься ль ты, таких, как я, бездольных горемык узрев?
Твой нрав меня чернить охоч – уж не за родинки ль мои?
Ты день мой обращаешь в ночь, моей красы цветник узрев.
Не схож ли долгий мой недуг с длиною черных кос моих?
Ты дал мне долю черных мук, средь туч мой лунный лик узрев.
Здесь речь не обо мне идет: щадите женщин, о друзья, –
Какой неумолимый гнет жестоко их настиг, узрев.
Стон, полный дымной черноты, извергла грудь моя, о шейх, –
Анбар, огнем пылаешь ты, моих скорбей тайник узрев.
* * *
Увижу гибнущих птенцов – и сердца сжатый ком я вспомню,
Узрю в глуши я гнезда сов – и мой унылый дом я вспомню,
Едва узрит мой скорбный взгляд веселье праздного чертога
И свет сверкающих палат – о люде, мне родном, я вспомню.
Едва увижу я глупца, по виду схожего с муллою, –
И подлинного мудреца, разумного умом, я вспомню.
Увижу строгих истин свод, гласящих, что – грешно, что – свято, –
О том, что с правдой мой народ поныне незнаком, я вспомню.
И если стон в устах моих и слаб и не достигнет цели,
Анбар благоуханный стих, что слаще всех истом, я вспомню.
* * *
Кто, забрав все божьи блага, их себе припас, да сгинет,
Кто законов шариата позабыл наказ, да сгинет!
Кто на женщину клевещет: “Волос длинный, ум короткий”, –
Тот, словно петух кичливый, что в дерьме увяз, да сгинет.
Кто забыл об Улугбеке, Абу Сине, тот – невежда,
Сам себя превозносивший хоть единый раз – да сгинет.
Лиходей несчастных женщин силится равнять с товаром!
О, Ширин, Лейли забывший, Зулейху, – тотчас да сгинет.
