Опубликовано: газета “КоммерсантЪ”, № 23(2392), 09 февраля 2002 года
Автор: Ася Харченко
ИСКУСНО ЗАКРУЧЕНО
Лидии Либединской посчастливилось увидеть Крученых и его книги не только на страницах каталога |
Выставка оказалась нещедрой — десятка полтора из уцелевших книг, ныне хранящихся в коллекции музея. В самом каталоге наименований побольше: в него вошли 58 экземпляров автографических книг Крученых, которые поэт издал в период с 1917-го по 1921 год на Кавказе. Представлены не только обложки, но и титульные листы, иллюстрации и особо примечательные страницы. “Тиражи” — от одного до десяти экземпляров, причем в процессе создания в ход шли тетрадные листы, канцелярские бумаги, нитки. Рисунки часто выполнялись просто цветным карандашом, текст писался под копировальную бумагу. Конечный результат не всегда был плодом только авторской фантазии — крученыховские книги иллюстрировали Кирилл Зданевич, Александр Родченко и Игорь Терентьев, а в сборники входили тексты Ольги Розановой, Велимира Хлебникова.
После “Декларации заумного языка”, где потребность поэта в полусловах и их причудливых хитросплетениях была сформулирована и последовательно доказана, Алексея Крученых стали называть поэтом-заумником. Книжки — материализация “зауми”. Рваные слова, корявые разваливающиеся строчки и подчеркнуто неряшливо разрисованные страницы казались в то время художественным хулиганством. Каждая книга Крученых подтверждает фразу из сборника “Фо Лы Фа”: “Читать в здравом уме возбраняется”. Хотя и не сомневающиеся в своем рассудке читатели здесь с безумцами на равных, потому что главная прелесть книг Крученых, как и всего его творчества,— в полной свободе трактовки. Строчки вроде знаменитого “Хо-бо-ро” и авангардистских композиций каждый волен переиначивать как угодно.
Одновременно все эти полуальбомные картинки кажутся чем-то по-детски трогательным. Он вообще не очень-то вписывался в классический образ футуриста-эксцентрика. Ожидавшие увидеть ряженого в желтой рубахе с морковкой в петлице бывали разочарованы. Писательница Лидия Либединская, с семьей которой поэт был дружен, когда жил на Кавказе, рассказала собравшимся о странных привычках Крученых. Проживший всю жизнь в одиночестве, поэт панически боялся микробов, протирал марганцем дверные ручки и педантично соблюдал установленный режим дня. Так же делал и Маяковский, но Крученых пережил его на целую эпоху и умер только в 1968 году.
Сейчас сохранившиеся книги Крученых ценятся буквально дороже золота. На аукционных торгах Sotheby`s и Christie`s состоятельные любители русского футуризма смогли приобрести не больше десятка книг поэта. Всем остальным пока придется довольствоваться изданным каталогом. Правда, в соседстве с потрепанными и замечательно “самодельными” оригиналами крученыховских книг каталог кажется больше похожим на авторский рекламный буклет. Но в любом случае эта глянцевая смесь из обложек, рисунков, крученыховских афиш, автографов и фотографий может многое сказать про заумь. Если, конечно, помнить крученыховскую фразу, что “заумь — самое всеобщее искусство”