Наклонился к столу любопытством стеблей,
и моим восхощеньем оправдан,
этот скромный букет – и как будто светлей,
от соцветий в стеклянной оправе.
Еще помнят зарю и дыханье росы
уроженцы лесного простора,
в незатейливой сути по-детски просты,
так проста утонченность фарфора.
И придвинув к себе, чтоб смотрелось ловчей,
долго-долго молчанью внимала.
В этих ландышах – тайна приладожских белых ночей,
в них сокрыта внутри колокольная песнь Валаама.
