Виталию Александровичу Федермессеру
Наивные греки считали, что боги живут на Олимпе,
на горней вершине в сияющем солнечном нимбе,
в преданьях застывшие, словно на снимке,
в той веси небесной, что так холодна и пуста.
Богам не прожить даже дня без хвалы и оваций.
Их всех, перечтя по системе растущих градаций,
воспели Платон и Овидий, Гомер и Гораций,
и память далекого эха до нас сохранили уста.
Но устные речи не точно всю песнь повторяли,
и лучшие строки вослед за певцом умирали,
и долго пустели словесных сказаний скрижали,
теряя палитру деталей, как осень листву.
Рожденная мысль изначально, бесспорно, свободна,
как бабочка, вольно порхает, влетает в открытые окна,
пока не забьется тревожно, покрытая шторою плотно,
не будет приколота буквой надежно к листу.
Наивные греки, поверьте, настала другая эпоха,
эпоха железных машин, что для всех нас довольно неплохо,
поэтому знать не могли вы о Том,
без которого вовсе ни вздоха,
о Боге, рожденном на переломе эпох.
Наивные греки, достанет ли в сердце отваги
признать, что прогресса колеса и тяги
приводит в движение он – Бог бумаги –
могучий и очень влиятельный Бог?
Скажи, хронология, ты ли во всем виновата,
что в прошлое нет никому, к сожаленью, возврата?
Растущей известностью множится труд комбината,
и Бог здесь работник, на гвоздик повесивший нимб.
Как вольно под небом раскинулся город!
Как краю карельскому люб он и дорог!
Наивные греки, поверьте, на Север давно переехал Олимп!
2000 год
Кондопожская ГЭС
В сказках то рассказано, в книгах то написано,
выковал Илмаринен как-то в одночасье
мельницу-умелицу красоты немыслимой,
Сампо нареченную для помола счастья.
Исстари искусными мастерами знатными
Кондопога славится, как гласят былины.
Сказка возвращается явью благодатною,
мелет счастье меленка, крутятся турбины.
На века останется только то, что подлинно.
Светится над лужицей луч первоапрельский.
Мелет счастье меленка, и сияет огненно
солнце рукотворное над землей карельской.
(Валга, Е. Северная легенда: [стихи]/ Е. Валга.—Петрозаводск, 2000)
