До аршин сорока вознесен в облака,
и дивится заезжий народец,
скальный горб над водой,
на вершине крутой
кто же вырубил в камне колодец?
Словно перст, исполин над водою один,
и не ведает многие блага.
Нет в окрестности сей
даже диких зверей –
для кого же небесная влага?
Может, молнии жезл, что в вершину вошед,
твердь гранита пробил и оплавил?
С чьих-то легких словес
тот колодец окрест
восхвален и легендой ославлен.
Вновь судачит молва: “Да откуда вода?”
Нет ни логики, ни объяснения.
Не имея конца,
струйка льется с лица
и заблудшим дарует прозренье.
И разносится весть, что слышна и доднесь,
это чайки кричат голосисто:
– Этот остров Святой!
Этот остров Святой!
Он – Святой, этот остров лесистый!
