Вера Игнатьевна Гедройц… Это имя мало что говорит современнику, а ведь когда-то оно было широко известно, о ее мужестве писали газеты, на фотографиях она была запечатлена рядом с императрицей и ее дочерьми. Вера Игнатьевна увлекалась литературой, писала стихи и прозу, была участницей “Цеха поэтов” Николая Гумилева. А научное значение работ первой в России женщины-хирурга не до конца оценено и по сей день.
Она родилась в 1870 году* в селе Слободище Брянского уезда Орловской губернии – родовом поместье отца. Происходила из старинного литовского княжеского рода Гедройц, много давшего культуре России, Польши и Литвы. Вера училась сначала в Брянской прогимназии, где одним из ее преподавателей был прославившийся впоследствии писатель Василий Розанов, затем — в гимназии в Орле и на медицинский курсах Петра Лесгафта в Петербурге. В 1894 году она получила звание домашней учительницы.
За участие в революционных студенческих кружках ее выслали под надзор полиции в имение отца. Под чужим паспортом она бежала в Швейцарию, где в 1898 году с отличием закончила медицинский факультет университета в Лозанне со степенью доктора медицины и хирургии. В 1900 году княжна возвращается в Россию. В 1902 году она подтверждает свой диплом и степень доктора с успехом выдержав экзамен при Московском университете и получает место хирурга в больнице Мальцовских заводов портландцемента (пос. Людиново Калужской губернии).
“С 17 по 23 февраля было произведено мною 56 операций, большинство под хлороформом и 100 тяжелых перевязок требующих наложения аппаратов. Работа продолжалась непрерывно день и ночь, причем для отдыха и чистки вагона употреблялось не более 3-4 часов в сутки. ”
Из отчета В.И.Гедройц о деятельности хирургического вагона во время русско-японской войны 1904-1905 гг.
Вера Игнатьевна принимает участие в работе губернских медицинских обществ, помещает работы в научных журналах. В 1905 году она была назначена главным хирургом больниц Мальцовских заводов. А ведь в то время лишь 3-4% российских врачей были женщинами.
С 1894 по 1907 год она состояла в браке с капитаном Николаем Афанасьевичем Белозеровым. Замужество Веры Игнатьевны, как и многие другие факты ее биографии, было загадочным и необычным. Со своим супругом она почти не виделась, и, по мере возможности, скрывала свой брак ото всех /2/.
Разразилась русско-японская война, и княжна вызвалась ехать на фронт хирургом санитарного поезда Красного креста. Там она вписала свое имя в историю медицины.
Княжна Вера оперировала в специально оборудованном железнодорожном вагоне и в палатках, обложенных глиной для защиты от холода. Только за первые 6 дней работы санитарного поезда она сделала 56 сложных операций. Выдающийся хирург-практик, она успешно оперировала легендарного генерала Гурко и пленного японского наследного принца, который впоследствии прислал дары русским монархам и назвал ее “княжной милосердия с руками, дарящими жизнь”.
Газеты писали о необычайной смелости операций, которые княжна делала буквально под огнем противника, но речь в этих репортажах шла не о научной смелости, а о человеческой доблести хирурга — действительно незаурядной. А ведь именно во время русско-японской войны она первой в истории медицины стала делать полостные операции, которые разработала самостоятельно, без посторонней подсказки — и не в тиши больничных операционных, а прямо на театре военных действий. В ту пору в Европе людей, раненных в живот попросту оставляли без всякой помощи.
Вера Игнатьевна представила результаты своей работы обществу военных докторов 27 июля 1905 года, сделав важные для современной военной науки выводы. Ее отчет, с иллюстрациями и графиками занимал 57 страниц. Только за первый месяц с начала операций, с 28 сентября по 28 октября 1904 года, были приняты 1255 пациентов. Среди них, 138 человек имели пулевые ранения в голову и 61 в брюшную полость.
Имя Гедройц становится все более известным, и в 1909 году Царица Александра Федоровна вызвала Веру Игнатьевну в Царское Село, где она получает место ординатора Царскосельского Дворцового госпиталя. С тех пор княжна Вера Игнатьевна стала близким человеком в семье последних Романовых и домашним врачом детей царской семьи.
Помимо медицины, Вера Игнатьевна писала стихи, рассказы и воспоминания и публиковала их под псевдонимом Сергей Гедройц, выбранным в память о рано умершем брате.
Оказавшись в Царском Селе, она знакомится с Н.С.Гумилевым, Р.В.Ивановым-Разумником, А.М.Ремизовым, возобновляет знакомство с В.Розановым, позднее знакомится с С.Есениным. Ее произведения помещают журналы, в 1910 году Вера Гедройц издает свой первый сборник «Стихи и сказки» (СПб). В конце 1911-го или 1912 году она была принята в «Цех поэтов» и оказала ему неоценимую услугу, внеся половину необходимой суммы при основании журнала «Гиперборей», в котором также печатала стихи (№ 1, 6, 9-10). Она посещала собрания «Цеха поэтов» в Царском Селе, проходивших в доме Николая Гумилева и Анны Ахматовой и под его издательской маркой выпустила свою вторую книгу стихов «Вег» (СПб., 1913).
Увы, на литературном поприще ее успехи оказались намного скромнее достижений в медицине Рецензии на ее сочинения (а о ней писали и Н.Гумилев, и С.Городецкий, и Георгий Иванов) были отрицательные, хотя в них и проглядывает уважение к личности и характеру автора.
В 1912 году Вера Игнатьевна успешно защищает докторскую диссертацию при московском университете. В 1914 году она издает книгу “Беседы о хирургии для сестер и врачей”, где обобщает свой опыт, полученный во время русско-японской войны.
С началом Первой мировой войны В.И.Гедройц в должности главного врача Царскосельского Дворцового госпиталя работает над его переоборудованием , подготавливает этот и другие госпиталя к приему раненых, и приступает к многочисленным операциям раненых, которые доставлялись в Царское Село с фронта с помощью сети санитарных поездов.
“Эти дни точно в чаду. Работы всегда было много, а теперь, когда в короткий срок нужно открыть большое количество госпиталей, хотелось бы, чтобы день был вдвое. У меня ежедневно не менее пяти полостных операций в Дворцовом госпитале, где я состою и<сполняющей> о<бязанности> главного врача” – пишет Вера Игнатьевна в дневнике 1914 года.
Она обучает императрицу и ее дочерей работе медицинской сестры. Получив диплом сестер милосердия, Царица и Великие княжны ассистировали Вере Игнатьевне при операциях в качестве рядовых хирургических сестер и без всяких скидок на Августейшую кровь.
И жизнь, и характер и облик этой замечательной женщины были ярки и необычны. Вот что пишет о Вере Гедорйц в своих воспоминаниях ее подруга И.Авдиева: ” Я сама знаю, что, любя Веру Игнатьевну Гедройц, научилась у нее любить все то, что поднимает жизнь над уровнем обывательщины, что красит будни в праздники. Вся ее жизнь была увлекательнейшим романом… Большая, немного грузная, она одевалась по-мужски. Носила пиджак и галстук, мужские шляпы, шубу с бобровым воротником. Стриглась коротко. Для ее роста руки и ноги у нее были малы, но удивительно красивы. Черты лица — суховатые и слишком тонкие для грузной фигуры — при улыбке молодели. О себе говорила в мужском роде: «Я пошел, я оперировал, я сказал». Фактически Мария Дмитриевна Нирод была не подругой Гедройц, а женой.” /1.4/.
Княжна Гедройц много курила, имела низкий голос и крутой нрав. Ее называли: “Жорж Санд Царского Села.”
Княжна Гедройц, хирург прекрасный,
Но любит почести и лесть,
И нрав имеет грозно властный –
едь и на солнце пятна есть!
Так писала о В.И.Гедройц в стихотворении на злобу дня одна из сотрудниц Дворцового госпиталя.
Судя по воспоминаниям сестры дворцового госпиталя Валентины Чеботаревой /11/ Вера Игнатьевна была человеком принципиальным, не боялась говорить правду самой императрице Александре Федоровне”:
“Была интересная беседа в день открытия Думы: “Дума такая левая!” (сказала Императрица – КФ) Гедройц ей ответила: “Ваше величество, вы верите в мои верноподданнические чувства? А я левее думы!”
“Разговорилась с Верой Игнатьевной о былом. Как в начале войны государыня была ей близка. В городе толковали, что подпала совершенно ее влиянию. Злые языки не преминули [сообщить] даже мерзкую окраску. Как советовалась с ней, искала откровенной, сердечной беседы. После одной из лекций сказала: “Хочу вас, княжна, познакомить с Григорием Ефимовичем Распутиным, мы оба с государем очень его ценим” Григорий кликушествовал: “Верь ей, она твой честный рыцарь”. А теперь Вера Игнатьевна подчас думает, что не эта ли фраза — ключ к загадке, что, несмотря на Аню (Вырубову – КФ), невзирая на голую и горькую правду, что подчас она преподносит, княжну терпят и не выставляют, как других верных, но неприятных слуг — князя Орлова, Дрентельна.”
К “великому старцу” Григорию Распутину княжна Вера относилась отрицательно и без почтения. В 1915 году она осматривала любимую фрейлину ее Величества Анну Вырубову, которая получила тяжелые травмы при аварии поезда, шедшего из Царского Села в Петербург. В это время в палате находился, навещавший Анну, Григорий Распутин. “Видя что Распутин не собирается выйти, княжна Вера взяла его за плечи и вытолкнула в коридор, хлопнув дверью перед его носом” /7/.
Вместе с тем к Царской семье княжна Гедройц относилась с любовью и уважением. Узнав о приходе Февральской революции и отречении царя: “Вера Игнатьевна рыдала, как дитя беспомощное”. Как могла, она старалась спасти царскосельский лазарет от разорения в пертод всеобщей неразберихи и ломки устоев. В это смутное время у Веры Игнатьевны объявилось немало недоброжелателей, припомнивших ей близкие отношения с августейшей семьей и другие “промахи”.
“Идет по всему Царскому страшная травля ее — все мелкие случаи личных столкновений, ничтожных медицинских промахов, все перемывается и выносится наружу. Она сейчас так загнана общественной работой, так издергана, что жутко смотреть, а жизнь лазарета тоже расползается, все в лес смотрят; повара, санитары дерзят, хозяйственный комитет путает, никто не знает. чьей компетенции одно или другое дело, все тормозится, трещит” /11/. После упразднения Дворцового Медицинского Ведомства Гедройц прекратили выплату жалованья из Дворцового госпиталя, мотивируя тем, что она работает в другом лечебном учреждении. Все это заставило В.И.Гедройц покинуть госпиталь и Царское Село.
В мае 1917 года она едет на фронт, где становится корпусным хирургом 6-й Сибирской стрелковой дивизии. После ранения была эвакуирована в Киев ( январь 1918 г.), где после выздоровления работала в детской поликлинике, а с 1921 года — в факультетской хирургической клинике Киевского мединститута.
На середину 1920-х годов приходится пик творческой активности В.И.Гедройц. Она печатает статьи в хирургических журналах по вопросам хирургии, онкологии, эндокринологии, участвует в работе хирургических съездов. В 1929 г., не оставляя детской хирургии, написав прекрасный учебник, Гедройц избирается заведующей кафедрой факультетской хирургии.
Вера Игнатьевна продолжает работу практического хирурга: в области эндокринной хирургии, при врожденных пороках сердца, в случаях онкологических поражений. Теперь в городе она широко известна. Когда в клинику по поводу осложненного аппендицита поступила Надежда Хазина – жена поэта Осипа Мандельштама, ее спасла княжна Гедройц.
Продолжает она и свой литературный труд, пишет стихи, а, приблизительно, с 1926 года — мемуарную прозу на материале своих обширных дневников.
В 1929 году по «процессу СВУ», подготовленному коммунистической верхушкой и лично Сталиным, арестовывается и ряд украинских ученых медиков. Под чистку попадает и В.И. Гедройц, ее лишают работы без каких-либо объяснений.
Вера Игнатьевна купила дом в пригороде Киева, оставила хирургическую деятельность и решила заниматься только писательской. Задумала издание цикла повестей под общим названием «Жизнь». Издательство выпустило три из них: «Кафтанчик» (Л., 1930), «Лях» (Л., 1931), «Отрыв» (Л., б.г.). Княжна купила себе корову, “которая упорно не давала молока”, старалась оградить себя от нашествия служителей церкви, монахов, богоискателей, странников. Пенсию, как выяснилось, она не заслужила.
В 1931 году В.И.Гедройц тяжело заболела и умерла от рака брюшины в 1932 году. Похоронена в Киеве, на Корчеватском (бывшем Спасо-Преображенском) кладбище.
Незадолго до смерти Вера Игнатьевна вручила одному из друзей письмо своего учителя, профессора Цезаря Ру, в котором тот завещал ей, российскому хирургу, кафедру хирургии Женевского университета. В 1937 г. на основании этого письма ее друг был обвинен в шпионаже и репрессирован. Та же судьба, несомненно, ожидала и саму Веру Игнатьевну, если бы она вовремя не умерла своей смертью.
За достижения в области медицины, еще в дореволюционное время, Вера Игнатьевна Гедройц была награждена золотой медалью “За усердие” на Анненской ленте и серебряной – “За храбрость” на Георгиевской ленте, а также знаками отличия Красного Креста всех трех степеней.
Такова вкратце история жизни этой неординарной женщины, жизни – достойной описания в отдельной книге, жизни – посвященной служению людям и отчизне.
* В большинстве источников сказано, что В.И.Гедройц родилась в Киеве, в 1876 году. Владимиру Григорьевичу и Татьяне Хохловым – авторам статей о В.И.Гедройц удалось установить по архивным материалам, что В.И.Гедройц сама исправила год и место рождения в личном деле. Она была не только незаурядной, но и таинственной женщиной.
