Опубликовано: газета “Литературная Удмуртия”, 26 сентября 1992 г., издание Союза писателей Республики Удмуртия
Автор: Зоя Богомолова
КЕДРА МИТРЕЙ И ЮЛИЯ ЖАДОВСКАЯ
Говорят, придет пора:
Будет легче человеку,
Много пользы и добра
Светит будущему веку…
Ю. Жадовская
Мне много лет пришлось потратить, собирая материал для книги «Творчество Кедра Митрея» (1967). Встречалась с родственниками, работала в семейном архиве, беседовала с современниками писателя, готовила книгу Памяти о нем и т. д. Казалось, многое знаю о К. Митрее, тем не менее в дни юбилеев писателя (широко отмечали в республике 90 и 95 лет со дня его рождения) делала новые для себя открытия, пополняла сведения о его биографии. То, о чем хочу рассказать, случилось осенью 1987 г….
Эта история началась в первом десятилетии XX в. Молодой, пытливый человек, влюбленный в родное поэтическое творчество и русскую классику, сохранивший любовь к А. С. Пушкину, М. Ю. Лермонтову, Н. А. Некрасову до последних дней своей жизни. Кедра Митрей случайно, а, может быть, и целенаправленно увлекся поэзией Юлии Валерьяновны Жадовской (1824 — 1883). Ее стихи включались в школьные хрестоматии, композиторы их клали на музыку («Я все еще его безумная люблю», «Прощай, не нужно мне участья», «Низа», «Грустная картина»… и др.)
Вот что писал Г. Верещагин (авторство его установил П. Поздеев) в газете «Вятский вестник» 5 марта 1905 г.: «…Вотяцкая молодежь с гармошками «итальянками» в руках шумно «гуляет» по улице и воодушевленно распевает под аккомпанемент гармоники какие-то песни… Вы прислушиваетесь. Ага, что-то знакомое, русское! «…Зреешь ты и спеешь, колос наливая, о людских заботах ничего не зная…» Ба. да ведь это «Нива» Жадовской!… Вы изумлены: селение исключительно вотское, глушь и дичь страшная, а молодежь с чувством поет русские художественные песни!»
Испытавший немало невзгод и унижений, чуткий к чужому горю, Кедра Митрей не только не мог не почувствовать обаяние глубоко человечной, элегической поэзии Ю. Жадовской, но и не принять близко к сердцу драматическую судьбу поэтессы; родившись с физическим недостатком (без левой руки и с тремя пальцами на правой, она была болезненной, хрупкой), Юлия Валерьяновна росла полусиротой: рано потеряв мать, воспитывалась у бабушки, а когда стала взрослой, красивой, с чуткой и ранимой душой, полюбила человека не своего круга (учителя, разночинца). Но ей пришлось столкнуться с сословными предрассудками. Отец, человек крутого нрава, разбил сердца горячо любящих друг друга молодых людей. История этой трагической любви легла в основу лирики Ю. Жадовской. Но ее перу принадлежат не только стихи, она писала и прозу. Ее романами «В стороне от большого света», «Женская история», повестями увлекалась молодежь, особенно женщины. Ее творчество удостоили вниманием В. Г. Белинский, Н. А. Добролюбов, Д. И. Писарев. Она печатала свои произведения в лучших журналах XIX в. — в «Русском вестнике», в «Библиотеке для чтения», рецензии на ее книги появлялись в журналах «Современник», «Отечественные записки».
Прожив молодые годы в Ярославской губернии, в Ярославле, она остаток своей жизни провела на Костромской земле, где у нее было небольшое имение Толстиково.
Поэзия Ю. Жадовской сострадательна к чужим бедам, социально обездоленным людям. Неслучайно ее имя в числе последователей великого русского поэта Н. А. Некрасова. В стихотворении «Н. А. Некрасову, созданном еще при жизни поэта (1859), она писала:
Стих твой звучит непритворным страданьем,
Будто из крови и слез он восстал!
Многим глубоко он в сердце запал…
Льнут к нему чутким, внимательным ухом
Души, измытые жизни грозой;
Внемлют ему все скорбящие духом,
Все угнетенные сильной рукой…
Такая поэзия не могла не вызвать у Кедра Митрея ответного чувства. Стихи и поэмы Н. А. Некрасова он переписывает в свои альбомы, а также строчки стихотворений Ю. Жадовской.
На голос твой душа моя молчит,—
Заветы прежние с любовию хранит,
И содрогается за участь человека,
и страждет за тебя, дитя больного века
Вот откуда позаимствовал начинающий писатель заглавие для своей первой повести-исповеди (1910—1911) — «Дитя больного века». Кроме повести, дошедшей до нас в рукописи (хранится в семейном архиве Корепановых), вызывает интерес отрывок из неоконченного произведения, тоже озаглавленный «Дитя больного века»! Это философско – публицистическое размышление на тему: почему XX век принято называть больным. К нему в качестве эпиграфа взяты выше процитированные строки Ю. Жадовской.
Но на этом история «отношений» Кедра Митрея и Юлии Жадовской не завершилась. Осенью 1987 г. я получаю приглашение от Всесоюзного Некрасовского комитета участвовать в некрасовских Днях в Костроме и Костромской области. В группу писателей вошли молодые поэты Вячеслав Орлов, Валентин Суховгкий, а также внучатый племянник великого поэта Н. А. Некрасова — Николай Некрасов, костромские поэты, литературоведы, журналисты. Возглавлял эту делегацию известный русский поэт Виктор Боков. Не буду описывать многочисленные встречи в Костроме, в разных аудиториях, те высокие чувства, которые рождались от соприкосновения с поэзией и жизнью Н. А. Некрасова, и местами, связанными с его пребыванием на Костромской земле.
Однажды нам объявили: едем в город Буй. Городские власти встретили нас радушно и сразу же повезли в небольшое селение на встречу с его обитателями. Мы обратили внимание на церковь на краю села, величественно возвышающуюся над округой. Но нас подвезли к любовно ухоженному памятнику на высоком постаменте, окруженном железной ажурной оградой, над которой словно парит легкий бюст женщины. Когда я прочитала на табличке надпись «Поэтессе Жадовской Юлии Валерьяновне (1824—1883), у меня, как говорят, дух захватило, сердце забилось от волнения, от этой необычной «встречи». Я не могла предположить, что здесь, в этом укромном уголке костромских просторов, придется не просто вспомнить имя замечательной русской писательницы, но и восстановить в памяти все, что связано с творческой биографией удмуртского классика. Мое волнение обратило на себя внимание гостей и хозяев. И начались рассказы о Юлии Валерьяновне. Благодарные потомки вспоминали ее добрые дела, благотворительную помощь бедным, ее пожертвования на строительство церкви, которая хотя и сохранилась, но находится в плачевном состоянии. Если бы знали наши удмуртские читатели, с каким интересом земляки Юлии Жадовской и писатели слушали мой сбивчивый рассказ о крестьянском пареньке из удмуртского села Игра, который с котомкой за плечами пешком пришел в Казань, в учительскую инородческую семинарию, а исключенный из нее через несколько лет — все-таки стал одним из образованнейших людей своего времени и основоположником родной литературы, а затем прошел крестный путь репрессированного, а годы спустя после смерти занял свое место в культуре Удмуртии как классик.
Так на литературном Некрасовском празднике в Костроме переплелись три замечательных имени писателей: Н. А. Некрасов. Ю. В. Жадовская и Д. И. Корепанов (Кедра Митрей).
(Большую помощь в сборе материала оказала племянница Кедра Митрея Глафира Александровна Лебедева. К сожалению, материала для издания книги воспоминаний еще не достаточно.)
