Максиму Гаврилову
Покидая березовый короб,
Нарастал переменчивый звук.
И, как будто от сердца отколот,
Полетел в неизведанность вдруг.
И раздвинула радость границы,
И явилась печаль из лесов.
Слышу я колокольчик синицы,
Лебединый тоскующий зов.
И кукушке заглядывать любо
В чащу жизни – на самое дно
И ронять по крупице из клюва
Дней моих золотое зерно.
И в короткие паузы эти –
По-особому как-то слышна –
Отголоском былых лихолетий
Начинает звенеть тишина.
И опять, замерев на мгновенье,
Чародействует сказочный дух.
Может, так возвращается зренье,
Может, так обретается слух.
Но мелодия нитю блескучей
Оборвется… Скажи, не таись,
Как клубок прихотливых созвучий
Ты сумел размотать, кантелист?
Где начало затейливой руны?
Где отыскан причудливый лад?
Но, заветное высказав, струны
Отчего-то об этом молчат.