Оригинал материала находится по адресу:
www.krugosvet.ru/articles/121/1012183/1012183a3.htm
Формирование новых литератур.
В последующие века персидский классический литературный канон стал распространяться в литературе исламских регионов Индии на языке урду и в литературах тюркской группы на языке пушту. При этом процессы, происходившие в самой персидской литературе во времена ее становления при взаимодействии с арабской культурой, шли в ускоренном темпе. В новых литературах был распространен жанр «ответов» на классические произведения, широко представлена газель. На трактовку известных классических восточных сюжетов оказывали сильное влияние местные религиозные течения и секты.
В самой же персоязычной литературе классический канон неизменно оставался образцом для подражания и воспроизведения. Однако, поскольку его дальнейшее развитие остановилось, он консервировался, порождая многочисленные вторичные подражания. Так, иранский поэт 18 в. Саба (1765–1822), диван касыд которого считался образцом персидской поэзии в 19 в., написал свой вариант «ответа» Шах-намэ Низами – эпическую поэму Шаханшах-намэ (Книга царя царей). В ней описывалось царствование Фатх-Али-шаха и прославлялась победа Аббас Мирзы над русскими войсками. Описания были взяты из древних источников и изобиловали устаревшими терминами.
К 19 в. все более актуальным становится знакомство, соотнесение и взаимообмен с западной культурной традицией. Наибольший интерес интеллектуальных слоев Ирана вызывали вопросы общественного устройства, в частности, возможности применения западных образцов для дальнейшего реформирования своей собственной страны.
Показательна в этом смысле судьба книги английского дипломата и литератора Джеймса Морьера (1780–1840) Похождение Хаджи-Бабы Исфагани (1824), которая сыграла роль «зеркала» двух культур. Рядовая в английской литературе, эта книга, будучи переведена на фарси, стала событием персидской литературной и общественной жизни, содействуя пробуждению самосознания иранского народа, позже проявившегося в революционных событиях 1905–1911.
Конец 19 – начало 20 вв. характеризовались общим подъемом общественной и культурной жизни в Иране. Литераторы демократического направления Мирза Мальком-хан, Абдаррахман Наджарзаде Талиб-заде, Зейн оль-Абедин Марагеи, Адиб оль-Мамалек Фарахани были знакомы с русскими революционными идеями, некоторые – с творчеством родоначальника азербайджанской реалистической литературы Мирзы Фатали Ахундова, оказавшего большое влияние на развитие новой персидской литературы. В своих произведениях и выступлениях в газетах и журналах они ратовали за избавление от английского полуколониального влияния и пережитков феодальной косности и тирании во внутренней жизни страны и демократические изменения.
В иранской поэзии 20 в. появлялись новые темы – детские стихи, стихи о женщине-матери (Иредж-Мирза), «эпопеи» из жизни крестьянина (Вахид Дастгарди), гражданские романсы – теснифы (странствующий менестрель иранской революции Мирза Абулькасем Ареф Казвини), образы противоборства темных и светлых сил (Мохаммад Таги Бахар), обличение ханжества и честный труд как дорога к личному самосовершенствованию (поэтесса Парвин Этесами), сатирические стихи (Мохаммад Али Афраште), антиимпериалистические и антирелигиозные мотивы (Фаррохи Йезди, Мирзаде Эшки). В литературных произведениях становится меньше риторики, больше задушевности и простоты, появляются предложения по полному обновлению персидского стиха – новатор Нима Юшидж использовал принцип свободного аруза, сочетающего элементы традиционных размеров с более свободной ритмической основой.
Наиболее известен иранский прозаик 20 в. Садек Хедаят. Его новеллы относятся к числу лучших произведений современной литературы, они переведены на многие языки мира. Для его творчества характерны глубокий психологический анализ, тонкий юмор и лиричность. Другой известный прозаик Джелал Але-Ахмад в своих повестях исследует разнообразную политическую жизнь современного Ирана. А литератор Голямхосейн Саэди обращается к жизни простых людей из глуши. Он горько иронизирует по поводу попыток сочетать западные ценности с жизненным укладом простых иранцев.
Как показывает опыт сегодняшней культурной жизни, древние традиции персидской культуры обнаруживают удивительную гибкость и жизнеспособность в условиях существования новых жанров и видов искусства и литературы.
В странах, унаследовавших персидскую традицию, – Иране, Афганистане и Таджикистане, помимо сохранения и изучения памятников, существует живая литературная эстафета, восходящая к 1-й пол. 1 тыс. до н.э.
