***
Я надышалась туберозой,
Впитала в душу сладкий яд.
Немой и жалобной угрозой
Глаза усталые горят.
О, девушки, какая сила
В изломе вялых лепестков!
Я так же белый плащ носила,
Не знала пламенных оков.
Но чары нет неотразимей
Мерцаний яда в том саду,
Куда зашла тропой незримой,
Где я была… куда приду…
***
Стадо вернулось с ревом и стоном,
Пылью покрытое липко-рыжей.
Тянет гармоника вой исступленный,
Танец бесстыжий.
Смуглые бабы, мерно гуторя,
День свой окончили, полный шума.
Господи, сколько в России горя,
Страшно подумать!
Сколько проехали мы селений,
Изб простых, резных и узорных,
Старых церквей, волостных правлений,
Въезжих и сборных.
Каждый дом — что темная келья,
Каждое сердце в саван одето.
Нету в России, нету веселья,
Радости нету.
***
Деву Святую писал богомаз,
Умер, и лик оставался без глаз.
Кто-то для церкви купил и сказал:
«Тот, кто захочет, увидит глаза».
В церковь вошла молодая жена,
Сердце изменой казнила она.
Видит тоскливо невидящий взгляд:
Девы незрячие очи горят.
Кто-то знакомый, такой же слепой,
С горечью горькой и с болью тупой.
Радость нашла молодая жена
В белых и страшных глазах полотна.
***
Свете тихий
Святые Славы!..
Синий ладан
Струится долу,
Свет вечерний
Сияет в окнах.
Страстотерпец,
Святый Крепкий,
Святый Безсмертный,
Спаси, помилуй
Слабых, унылых,
Скорбящих в работе тяжелой
Скорбью телесной.
Свет небесный,
Смири мне сердце,
Спаси, помилуй
Силой чудесной!
1918
