Давно минувших дней наследство, –
Печаль и неизбытый страх,
Мое безрадостное детство
В чужих неласковых руках.
Но, тем сильней и затаенней,
Я в приближавшейся грозе
Ждала друзей потусторонних
Единственных моих друзей;
Когда голубоватый вечер
Сгущал окрестные леса,
Мне слышались в хлеву овечьем
Неведомые голоса;
И в комнате, в закатном блеске,
Прикосновеньем чьих-то рук,
И колебаньем занавески
Мне говорил сошедший друг;
Но если я, со сладкой дрожью.
Рассказывала тайну встреч;
Бранили выдумкой и ложью
Мою взволнованную речь…
Ты, взрослый, чувствующий тонко,
Ты видел ли когда-нибудь
За ненормальностью ребенка,
Недетскую большую жуть,
Не знал ли горького смущенья,
Когда, подняв к иконе взгляд,
Просило для тебя прощенья
Тобой избитое дитя…
И все ж мне жаль забытой детской,
Лучей, дрожащих на полу,
И русой Кати Волчанецкой,
Тихонько плакавшей в углу.