Автор: Александр Карлюкевич, Минск – Москва.
Опубликовано: “Российская газета”. Приложение “Союз. Беларусь-Россия” №275 от 17 августа 2006 г.
Ирина Токмакова Фото: СОЮЗ
Стихи лауреата Государственной премии России Ирины Токмаковой знакомы нескольким поколениям юных читателей. Занимаясь литературой больше полувека, она, как оригинальный поэт и переводчик, создала добрую сотню книг, которые многократно переиздаются. Работая над новыми произведениями, Ирина Петровна внимательно следит за творчеством своих молодых коллег по литературному цеху. И, конечно, очень переживает, когда на книжным рынке вместо настоящей детской литературы юному читателю подсовывают какой-то суррогат, начиненный кровавыми страшилками.
– Ирина Петровна, так что же это такое – детская книга?
– Это прежде всего – качественная литература. Когда вместо нее предлагается коммерческая подделка, то прилагательным “детская” ничего спасти не удастся. Столько сегодня скороспелых вещей появляется в книжном обличье, что иногда диву даешься, как осмеливаются издатели преподносить это в подарок детворе. А вот когда о поэзии, прозе или драматургии можно говорить как о настоящей литературе, тогда и об адресате следует вспомнить. Безусловно, разные книги должны создаваться для среднего возраста и для дошколят.
– В предисловии к переведенной вами книге Кеннет Грэм “Ветер в ивах” Аллан Милн написал, что эта книжка должна стать настольной книгой для всех, молодой человек должен дарить эту книжку невесте, родители – детям…
– Да, такие книги и сами взрослые, родители просто обязаны перечитывать. Потому что “Ветер в ивах” – о необыкновенной человеческой доброте, о человеческих отношениях и человеческих характерах, хотя главными героями и являются зверюшки. Кстати, сегодня и взрослые с удовольствием слушают детскую поэзию. Вижу это по многочисленным встречам с читателями. Но опять же, не надо подсовывать псевдохудожественные суррогаты!
– Ваши книги “Может, нуль не виноват?”,”Аля,Кляксич и буква А”, как и целый ряд других, часто называют учебниками…
– Если об учебнике говорить с точки зрения того, что он чему-то должен учить, то я только рада такому “жанровому” определению моих книг. Но иногда, или даже чаще, чем иногда, и писатели, и редакторы понимают детскую книгу как некое назидание. Лично я являюсь противником откровенного назидания. Времена меняются, теряется актуальность, многие сюжеты становятся современному читателю непонятными. Из плеяды старых, еще дореволюционных детских писателей в моей памяти осталось много имен: Агнивцев, Федорченко, Менсин… Но не понять теперь их лексику, их мировоззрение. Хотя книжки отдельных авторов вполне достойны и нашего времени. Очень нравятся мне стихи Бориса Корнилова о том, как у медведя начали зубы болеть. Люблю милую, симпатичную детскую поэзию Ильи Сельвинского. Жаль, что все это не выходит отдельными книжками для малышей.
– Ваша дорога в детскую литературу началась с переводов шведских народных песенок. Затем были переводы с множества языков. Не жалеете о времени, потраченном на переводы?
– Ни в коем случае. Мной руководило желание сделать что-то хорошее для писателей, с которыми подружилась, познакомилась. Сурен Мурадян, Сильва Капутикян…
– В детстве их стихотворения я читал на белорусском…
– А мне довелось переводить мудрые и яркие стихотворные сказки белоруса Василя Витки.
Нельзя пренебрегать переводческой литературой. Вспомните, сколько поколений зачитывалось “Винни-Пухом”, произведениями Киплинга, Родари, Грэма. Часто издатели, обращаясь к иностранной литературе, берут старые и не совсем удачные переводы. Да и современную литературу как будто по частоте упоминаний в Интернете и в прочих новостных сводках изучают. А между тем много интересного написано в последние годы для детей и литераторами постсоветского пространства.
– И в Беларуси – тоже. Думаю, российские школьники с удовольствием прочитали бы повесть Андрея Федоренко. Замечательные сказки для малышей пишет Елена Масло.
– Но кто об этом знает, если нет тех широкомасштабных праздников детской книги, которые проводились еще 20 лет назад? А сейчас из Колонного зала “Книжкины именины”, “Книжкина неделя” перешли, как принято сейчас говорить, в иной формат – в тихие, кулуарные встречи с читателями. Что, несомненно, тоже надо. Но авторитет, масштаб популяризации слова – это еще и масштаб государственного отношения к писательской работе, к изданию детской книги. А я вижу, что происходит много интересного, появляются книги новых авторов. С удовольствием читаю Андрея Усачева, Виктора Лунина, Марину Москвину, Сергея Георгиева…
