Хильда Дулиттл в книге Анатолия Кудрявицкого «Антология имажизма».

Оригинал материала находится по адресу:
http://kudryavitsky.narod.ru/imagists.html
Из книги «Антология имажизма».
Перевод с английского.
М.: Прогресс, 2001.

«Подобны скульптуре…»
Предисловие и переводы Анатолия Кудрявицкого

«Счастливый случай позволяет // Вершить вели­кие дела», – писала в стихотворении 1858 года Эми­ли Дикинсон. Таким случаем в истории литературы ХХ века стало… исключение из Кембриджского уни­верситета молодого англичанина Томаса Эрнеста Хьюма (1883-1917). Причина – заурядная потасовка в студенческом ка6ачке. У двадцатитрехлетнего Хью­ма кровь бурлила в жилах, да и математика, которую он изучал в Кембридже, уже ему изрядно приелась. Ненадолго увлекшись биологией и физикой, Хьюм вскоре обращается к философии, в 1907 году уезжает в Брюссель, где занимается под руководством Анри Бергсона, и вернувшись через год в Англию, собирает вокруг себя кружок единомышленников, чтобы изу­чать философию искусства. В качестве объекта своих штудий молодые люди избрали слово, и кружок стал называться «Клубом поэтов». Его члены понемногу писали стихи, а больше спорили – о Рескине и фран­цузских символистах, о японских хокку и француз­ском верлибре. Окаменелость привычных поэтичес­ких форм заставила молодых литераторов искать но­вые пути в поэзии. В 1908 году было опубликовано знаменитое хьюмовское стихотворение «Осень», уди­вившее всех неожиданными сравнениями: «Луна сто­яла у плетня, / / Как краснорожий фермер», «Кругом толпились щупленькие звезды, / / Похожие на город­ских детей» (пер. И. Романовича). Стихотворение это продемонстрировало читателям: родилась новая по­этическая школа – имажизм (от английского image ­– образ). Сподвижниками Хьюма стали его друзья: Фрэнсис Флинт, Эдвард Сторер, Джозеф Кэмпбелл, Флоренс Фарр, Ф.-У. Тэнкрид. Компания собиралась в одном из ресторанчиков Сохо. В апреле 1909 года Флоренс Фарр привела знакомого молодого амери­канца, только что переселившегося в Европу и еще не определившего цель своих эстетических устремлений. То был Эзра Паунд (1885-1972).

Лидером и непререкаемым авторитетом в группе являлся Хьюм. К тому времени у него сложились твер­дые убеждения: «Образы в стихе – не просто декора­ция, но самая суть интуитивного языка», назначение же поэта – искать «внезапность, неожиданность ра­курса». По Хьюму, «новые стихи. подобны скорее скульптуре, чем музыке, и обращены более к зрению, нежели к слуху». Интересны ритмические экспери­менты имажистов – Хьюм призывал «расшатать кано­ническую рифму», отказаться от правильных метриче­ских построений. Именно в «Клубе поэтов» зароди­лись традиции английского белого стиха и верлибра.

Из первых имажистов как поэты интересны двое – ­сам Хьюм, к сожалению, вскоре погибший на фронте во время Первой мировой войны, и Фрэнсис Флинт (1885-1960), до войны – журналист, а в будущем ­литературовед, переводчик и… чиновник (заведую­щий отделом в министерстве труда). Эзра Паунд воз­несся на гребень поэтической волны позже (хотя пер­вая книга его, «Personae», вышла в свет одновременно с флинтовским сборником «В западне звезд», 1909 год высветил далеко не все грани паундовского поэтичес­кого таланта). Стихи Паунда печатались много, в по­следнее время – и на русском языке. Хьюму же не бы­лo дано радости «серую гладить обложку» собствен­ной книги. После его гибели были изданы его статьи и избранные высказывания, к ним присовокупили немногие сохранившиеся стихотворения. Хотя их очень мало, совершенно ясно: в самом начале пути погиб многообещающий молодой поэт. Стихи его ос­троумны и лаконичны, почти лишены эмоций, но за­мечательны филигранной отделкой – аллитерация­ми, неожиданными рифмами, свободной формой, а главное – свежими, оригинальными образами.

Совершенно непохож на Хьюма его друг Фрэнсис Флинт – адепт чистой Красоты, поклонник античной лирики, старинной японской живописи, искусства Ренессанса. Паунд и Флинт сформулировали следую­щие принципы имажизма: предметность, борьба с лишними словами, ритмическое соответствие стиха «музыкальной фразе, а не стуку метронома».

Из «Клуба поэтов» только эти трое – Хьюм, Флинт и Паунд – вошли в историю литературы. Первым же выпустил «книгу имажистских стихов» (по определению Флинта) ныне забытый Эдвард Сторер, которого сам Флинт очень ценил, а его короткое стихотворение «Образ» считал одним из самых характерных для имажизма тех лет:

Когда покинут любящий,
горит он в погребальном пламени сиротства и тоски,
и сизым дымом белый лик Селены отуманен.

(Перевод А. Кудрявицкого)

В 1910 году встречи «Клуба поэтов» постепенно становились все более редкими, затем он перестал су­ществовать.

Вторая группа имажистов собралась вокруг Эзры Паунда. В октябре 1912 года Паунд получил от молодой американской поэтессы Хильды Дулитл (1886­-1961), год назад переселившейся в Англию, подборку ее стихов, поразивших его «имажистской лаконичностью». Все они были написаны, на античные темы. Хильда Дулитл работала в литературе более сорока лет, но имажистскими являются лишь ранние ее сти­xи (с самого начала онa подписывала их не именем и фамилией, а аббревиатурой Х.Д.).

Классическая ясность стиля, богатство и красочность образов обеспечили признание Хильды Дулитл как самобытного мастера. Хильда Дулитл привлекла в группу своего возлюбленного и будущего мужа – знаменитого впоследст­вии английского романиста Ричарда Олдингтона (1892-1962). Объединила четверку (куда входил и Флинт) неуемная энергия Паунда, напоминавшего, по выражению Олдингтона, «небольшой, но постоян­но действующий вулкан». Приметой второго этапа имажизма стало обращение к античности (Олдингтон был к тому же переводчиком древнегреческой по­эзии). Паунд в эти годы сформулировал свои знаме­нитые «несколько запретов» – заповедь имажизма, объясняющую, как следует, а вернее, как не следует писать стихи. Он подчеркивал, что «образная поэзия похожа, на застывшую в слове скульптуру» (вспом­ним: примерно то же писал Хьюм). Кроме образного построения стиха (фанопейя), Паунд выделял также мелодическое (мелопейя) и интеллектуальное (лого­пейя). Эта классификация стала впоследствии общеупотребительной. Предпочтение Паунд отдавал по­эзии зрительных образов, как, например, в своем известном двустишии «Ha станции метро»:

Виденье этих лиц в толпе несметной –
Как россыпь лепестков на черной мокрой ветке.

(Перевод А. Кудрявицкого)

Олдингтон, в отличие от ироничного Паунда, тя­готел к поэзии эмоциональной, даже экспрессивной. Темой его стихов стало не только поклонение Красоте, болезненное и даже небезопасное в жестоком ХХ веке, но любовь, страстная, отчаянная, где экс­таз неотличим от смерти. Война, на которую Олдинг­тон попал в 1917 году и которую прошел до конца, сражаясь в самом пекле, заставила его не раз лице­зреть смерть воочию. Сборник стихов Олдингтона «Образы войны» (1919) – возможно, самая сильная из поэтических книг имажистов.

Итогом же второго этапа в истории имажизма ста­ла собранная Паундом поэтическая антология «Des Imagistes» (1915), после чего Паунд покинул группу и уехал во Францию. Началась война, и центр имажиз­ма начал перемещаться из воюющей Англии в Амери­ку. Олдингтон пока еще редактировал лондонский журнал «Эгоист», где печатались стихи имажистов, но в 1917 году ушел на фронт. Лидером имажистов стала американская поэтесса Эми Лоуэлл (1874-1925) из видной бостонской семьи Лоуэлл, давшей уже в XIX ве­ке известного поэта Джеймса Рассела Лоуэлла. Стихи Эми Лоуэлл из имажистов ближе всего к стихам Фрэнсиса Флинта, основная их тема – любование природой. Заслугой поэтессы являются подготовлен­ные ею одна за другой три имажистские антологии. Паунд, недолюбливавший Эми Лоуэлл, окрестил движение «эмижизмом» и вовсе к нему охладел. Начался третий, американский этап развития имажизма.

Еще в первые годы войны к движению присоеди­нились многие молодые поэты, как английские, так и американские. Среди них – йоркширец Герберт Рид(1893-1968), сын фермера, офицер британской ар­мии, а затем – известный искусствовед и литератур­ный критик. В своих стихах ему довелось описывать ужасы обеих мировых войн, в которых он участвовал. Другие его тексты показывают, что некоторым: има­жистам не чужда была и музыкальная стихия.

К имажизму примыкает также поэтическое твор­чество известного прозаика Дэвида Герберта Лоурен­са (1885-1930). Начинавший как вполне традицион­ный поэт-«георгианец», Лоуренс вскоре пресытился изжитыми стихотворными формами и стал искать бо­лее подходящие ему способы самовыражения. Поэзия Лоуренса ярка, и чувственна, он находит гармонию в природе, в инстинктивном бытии животных, птиц и растений. Человек у него – также создание природы, существо биологическое, исходящее из вечного хaoca и в него же возвращающееся. С годами Лоуренс из­брал свободную поэтическую форму, позволявшую с наибольшей силой выражать настроение. Отметим, например, мрачную мощь известного его стихо­творения «Баварские генцианы».

Классической для имажизма стала книга стихов американского поэта из Арканзаса Джона Гулда Флетчера (1886-1950) «Излучения» (1915). Торжественная поступь Природы и великолепная симфония отблесков заставляют вспомнить могучие верлибры Уолта Уитмена и красоты импрессионистических сти­хов Стивена Крейна. Флетчер прожил в Англии с 1908 по 1933 год, изредка приезжая в Aмeрикy до того, как вернуться туда окончательно и избрать путь литерато­ра преимущественно американского. После возвра­щения он многое написал – романы (эксперименти­руя с так называемой «полифонической прозой»), биографии, воспоминания, книгу о взаимоотношениях США и России, но повторить свежесть и своеобразие ранних стихов уже не удавалось. Впрочем, как говаривал Моэм, художника следует судить по лучшим его творениям.

Кто только не отдал дань модному в те годы имажизму! В имажистских антологиях выступaли со стихами знаменитые романисты Джеймс Джойс (1882-1941) и Форд Мэдокс Форд (1873-1939), встре­чаются там и стихотворения Томаса Стернза Элиота (1888-1965), а также двух других будущих столпов американской поэзии – Карла Сэндберга.(1878-1967) и совсем еще молодого Уильяма Карлоса Уильямса (1883-1963).

Интересную форму пятистиший – cinquains – раз­рабатывала рано умершая от туберкулеза американ­ская поэтесса Аделаида Крэпси (1878-1914). Каждый из ее текстов, вошедших в посмертную книгу «Стихи» (1915), представляет собой своеобразное стихотворе­ние-волну: от начала к середине строка удлиняется, затем следует резкий обрыв, отчего стихотворение обретает некую гармонию в своей :кажущейся незакон­ченности. По настроению стихи Аделаиды Крэпси близки к японским хокку.

Полтора десятилетия прошли в поэзии англоязыч­ных стран под знаком имажизма – практически все начало века. Поэты-имажисты боролись за обновле­ние поэтического языка, высвободили поэзию из клетки регулярного стиха, обогатили литературу новыми поэтическими формами, с широким ритмиче­ским диапазоном, многообразием размеров строфы и строки, неожиданными образами. Это подлинные мастера стиха, и не следует принимать всерьез обид­ные слова Уильяма Карлоса Уильямса о Паунде: «Как стихотворец / / ты выказал неуклюжесть, чтобы не ска­зать – / / скудость средств». Паунд был достаточно неприятным человеком, к тому же опрометчивым в сво­их поступках, поэтому даже друзья были к нему не всегда справедливы. Впрочем, один отзыв стоит дру­гого – не будем забывать одно из посвящений Элио­та: «Эзре Паунду, мастеру, который выше, чем я».

Имажисты существенно повлияли и на русскую культуру. Известно, что Шершеневич читал Паунда в подлиннике и в 1916 году хотел сформировать рус­скую поэтическую, группу имажистов. Вскоре подоб­ная группа действительно возникла, только называть себя они стали немного иначе – «имажинисты». И ес­ли вдуматься, от флинтовского «единого образа» не так далеко, как думают некоторые, до имажинистско­го полиморфизма, пластического соединения обра­зов, то есть, по выражению Шершеневича, «поиска кратчайшего расстояния между двумя точками с помощью воображения». К тому же русских има­жинистов роднят с английскими имажистами не только идеи, но и свежий, не замутненный рефлекси­ей взгляд на мир, ощущение праздничности бытия. ХХ век ведь только начинался!