Это я среди ночи
юным еще солдатом
дом поджигаю отчий,
в лес отходя с отрядом,
чтобы в краю отцовом
враг не нашел приюта…
Пламя гудит над кровом,
сердце горит как будто.
В полнолунье с тоскою
печи роняют тени…
Матери под стрехою
не преклонить колени.
После войны солдаты
к дому не шли – летели…
– Сами и виноваты,
что сберечь не сумели.
Жили бы нынче в доме,
поле пахали, крепли…
Все потеряли, кроме т
трех черепушек в пепле…
Так творил пройдоха,
помню его доныне,
что коротал неплохо
всю войну на перине,
что под слегой сосновой
спину еще не горбил,
ни своего, ни чужого
не поджигал он в скорби.
Но вещал он в печали
с умным видом предтечи –
и…порой разделяли
люди подлые речи.
Перевод О.Шестинского