Дожди ночные, незаметные
для мира и большого города
в литавры глухо лупят медные
больною дрожью пульса холода.
Звонки из мира параллельного,
в которых незачем и некому
искать чего-то чисто — цельного.
Темно за сомкнутыми веками.
Лишь туча тучу с хрустом тискает,
надрывно ливень кровоточится,
да лунный ветер
рвётся высказать
все тайны злого одиночества.
На дне двора собака взвоется,
спросонья лифта шум замечется,
и сердце ночи успокоится,
водою мёртвою излечится.
За горизонт, грозой расколотый,
рванутся сполохи незрячие.
И снова осень сорит золотом,
хотя давно за всё заплачено.
