***
Чудно́ летучей мышью быть,
Чудно ночную тьму любить,
А спать при солнце, детки.
Поймём ли мы когда-нибудь,
Как удаётся ей уснуть
Вниз головой на ветке?
Чудно́ родиться пауком,
Чудно ночную тьму любить,
Для мошек сеть сплетая.
Зато он может поместить
В своём брюшке паучьем нить
Длиною до Китая!
Крыжовник
Ты, крыжовник, так хорош!
Ты вкусней любой конфетки!
Почему же ты растёшь
На такой сердитой ветке?
Хорошо бы ты, дружок,
Уродился хоть разок
На сирени у колодца,
А когда настал бы срок,
Я тебя сорвать бы смог
И притом не уколоться.
Ёж
Колоться — такая судьба у ежа,
Он маленький, смирный и слабый,
А выставит иглы, от страха дрожа, —
К нему не притронешься лапой!
Всем кажется, будто он очень сердит,
Неправильно мненье такое:
Он колется больно и даже шипит,
Но хочет он только покоя.
Подружка Петрушка
Подружка Петрушка
С зеленой косой,
Ты ходишь босая
И в холод и в зной.
Шепни мне на ушко,
Подружка Петрушка,
И к принцу на бал
Ты поедешь босой?
Цветок гороха
Наверно, задуман я был мотыльком,
А вырос цветком гороха
И тихо машу крылом-лепестком…
Но это не так уж плохо:
И бабочкой быть, и красивым цветком,
А главное – быть хорошим,
Цвести, отцвести и дремать под листом
С животиком, полным горошин.
Майский жук
– Майский жук, а майский жук,
Ты куда собрался вдруг?
-Нынче звал меня к себе
Мой старинный друг.
– Майский жук, а майский жук,
Как его зовут?
– Ты о нем слыхал сто раз,
Это шкипер Кнут.
– Майский жук, а майский жук,
А зачем он звал?
– Нынче будет у него
Развеселый бал.
– Майский жук, а майский жук,
Что же ты грустишь?
– Дело в том, что у меня
Сто один малыш.
Столько маленьких – беда:
Драки, гам и вой.
Не могу их никуда
Повести с собой.
Камень
У этого доброго камня
Заросшая мохом спина.
Он стал моим тайным другом,
И с ним я была не одна.
Могла я смеяться и плакать.
Он всё понимал и молчал
И слишком громкому слову
Значения не придавал.
Безмолвный и неколебимый.
Всегда всех сильней и верней.
О, как мне понятен мой предок,
Что делал богов из камней!
Дом “Убирайсяподальше !”
Дом “Убирайсяподальше!”
И дом “Возвращайсяскорей!”
Рядом стоят у дороги
В тихой деревне своей.
Пёс возле первого дома
Злобно рычит на детей,
Кошка сидит у второго
И намывает гостей.
Двери открытыми держит
Дом “Возвращайсяскорей”!
А в дом “Убирайсяподальше!”
Не прорубили дверей.
В добром доме бывает
Много хороших людей,
А у сердитого дома
Нет и не будет друзей!
На дне морском
Буря шхуну исковеркала,
Шхуна спит на дне морском.
В стёкла круглые, как в зеркало,
Спруты смотрятся тайком,
И тогда рыбёшка дерзкая
В них швыряется песком.
Крабы старые и малые
Носят панцири, клешни,
Бродят потные, усталые,
Но не выйдут без брони.
До чего же толстопалые
И несчастные они.
Там всегда погода мокрая,
Можно грипп схватить вполне,
Да и качка там жестокая…
Только в самой глубине
Раковина одинокая
Мирно дремлет в тишине.
И, никем не обнаружена,
Триста лет и триста дней
В ней живёт одна жемчужина –
В мире нет её крупней.
В воскресенье после ужина
Расскажу тебе о ней.
В маленьком доме
В маленьком доме,
Который за маленьким домом
Сапожника Грина,
В тёмной кладовке,
Которая в тёмной кладовке
Его магазина,
Под табуреткой,
Которая под табуреткой
Жены его брата,
Дед его прадеда
Булочку с маком
Спрятал когда-то…
Тьма крадётся
Тьма крадётся по холмам,
Задремали ели.
Звезды блещут тут и там.
Значит, время малышам
Сны смотреть в постели.
Дружат хлеб и молоко.
Сон со сказкой дружит.
Сон берет тебя легко
И уносит далеко
И по сказке кружит.
И лежат совсем одни
Туфли под кроваткой.
но зато теперь они,
Отдохнув от беготни,
Шепчутся украдкой.
Звезды как огни в порту.
А Земля, как судно,
Уплывает в темноту,
Чтобы спали на борту
Дети беспробудно.
Грустный кондитер
Жил-был кондитер грустный
На крохотном островке
И торт большой и вкусный
Весь день жевал в тоске
И крем-брюле с вареньем
Глотал он с отвращеньем —
Он ел их в одиночестве
На крохотном островке.
Когда он видит мачты
Далеких кораблей,
Он горько-горько плачет
В кондитерской своей.
Его одно печалит:
Никто здесь не причалит,
Никто не купит торта
На крохотном островке.
Так жил кондитер грустный
На крохотном островке
И торт большой и вкусный
Весь день жевал в тоске.
Но вот вчера он умер
На сахарном песке.
И стало пусто-пусто
На крохотном островке.
