МОЛИТВА К БОЖИЕЙ МАТЕРИ
Мира заступница, Матерь всепетая!
Я пред Тобою с мольбой:
Бедную грешницу, мраком одетую,
Ты благодатью прикрой!
Если постигнут меня испытания,
Скорби, утраты, враги,
В трудный час жизни, в минуту страдания,
Ты мне, молю, помоги!
Радость духовную, жажду спасения
В сердце мое положи:
В царство Небесное, в мир утешения
Путь мне прямой укажи!
ТУЧА
Ты на край небосклона далекий
Посмотри – там сбирается туча,
То предвестница бури жестокой,
И грозна, и темна, и могуча.
Набежит, пролетит! – беспощадно
Разрушенье прольет на пути;
Много жертв унесет она жадно,
Многим силы ее не уйти.
Пронесется бедою бывалой,
Смоет хижины бедных людей,
Вырвет с корнем деревьев немало,
Потрясет и дворцы богачей…
Но зато, что останется цело
После этой грозы роковой,
Может жить и покойно, и смело,
Наслаждаясь благой тишиной,
И очищенным воздухом вволю
Обновленною грудью дышать, –
И во всем божьем мире на долю
По желанью себе выбирать…
1857
* * *
Я все еще его, безумная, люблю!
При имени его душа моя трепещет;
Тоска по-прежнему сжимает грудь мою,
И взор горячею слезой невольно блещет.
Я все еще его, безумная, люблю!
Отрада тихая мне душу проникает,
И радость ясная на сердце низлетает,
Когда я за него создателя молю.
1846
* * *
Чем ярче шумный пир, беседа веселей,
Тем на душе моей печальной тяжелей,
Язвительнее боль сердечного недуга,
И голос дальнего, оставленного друга
Мне внятней слышится… Ах, бледный и худой,
Я вижу образ твой, измученный нуждой!
Среди довольных лиц, средь гула ликованья
Он мне является с печатаю страданья,
Оставленной на нем бесплодною борьбой
С врагами, бедностью и самою судьбой!
Быть может, в этот час, когда за ужин пышный
Иду я средь других моей стопой неслышной,
Ты, голоден и слаб, в отчаяньи немом,
Лежишь один, в слезах, на чердаке глухом,
А я тебе помочь не в силах и не властна!
И, полная тоски глубокой и безгласной,
Я никну головой, не слыша ничего,
Под гнетом тайного унынья моего;
Средь этой ветреной, себялюбивой знати
Готова я рыдать неловко и некстати!..
1858
* * *
Всё бы я теперь сидела да глядела!
Я глядела бы всё на ясное небо,
На ясное небо да на вечернюю зорю, –
Как заря на западе потухает,
Как на небе зажигаются звезды,
Как вдали собираются тучи
И по ним молнья пробегает…
Всё бы я теперь сидела да глядела!
Я глядела бы всё в чистое поле, –
Там, вдали, чернеет лес дремучий,
А в лесу гуляет вольный ветер,
Деревам чудные речи шепчет…
Эти речи для нас непонятны;
Эти речи цветы понимают, –
Им внимая, головки склоняют,
Раскрывая душистые листочки…
Всё бы я теперь сидела да глядела!..
А на сердце тоска, будто камень,
На глазах пробиваются слезы…
Как, бывало, глядела я другу в очи, –
Вся душа моя счастьем трепетала,
В моем сердце весна расцветала,
Вместо солнца любовь светила…
Век бы целый на него я глядела!..
1847
* * *
Лучший перл таится
В глубине морской;
Зреет мысль святая
В глубине души.
Надо сильно буре
Море взволновать,
Чтоб оно, в бореньи,
Выбросило перл;
Надо сильно чувству
Душу потрясти,
Чтоб она, в восторге,
Выразила мысль.
1843
СИЛА ЗВУКОВ
Из ума у меня не выходит
Всё та песня, что пели вчера;
Всё мне грустные думы наводит,
Всё звучит мне страданьем она.
Я сегодня работать хотела,
Но лишь только иголку взяла,
Как в глазах у меня потемнело
И склонилась на грудь голова;
Как недугом лихим охватило
Теми звуками душу мою,
И болезненно сердце заныло…
И шепчу всё: “Люблю я, люблю!..”
1847
ВОЗВРАТ ВЕСНЫ
Что в душу мне так дивно льется?
Кто шепчет сладкие слова?
Зачем, как прежде, сердце бьется,
Невольно никнет голова?..
Зачем отрадою нежданной
Опять я, грустная, полна?
Зачем весной благоуханной
В сны счастия погружена?
Надежд, уснувших так глубоко,
Кто разбудил кипучий рой?
Прекрасно, вольно и широко
Кто жизнь раскинул предо мной?
Или еще не отжила я
Моей весны всех лучших дней?
Или еще не отцвела я
Душой тревожною моей?
1845
* * *
Говорят – придет пора,
Будет легче человеку,
Много пользы и добра
Светит будущему веку.
Но до них нам не дожить
И не зреть поры счастливой,
Горько дни свои влачить
И томиться терпеливо…
Что ж? Закат печальных дней
Пусть надеждой озарится,
Что и ярче и светлей
Утро мира загорится.
А быть может, – как узнать? –
Луч его и нас коснется,
И придется увидать,
Как заря с зарей сойдется…
1857
* * *
Тихо я бреду одна по саду,
Под ногами желтый лист хрустит,
Осень льет предзимнюю прохладу,
О прошедшем лете говорит.
Говорит увядшими цветами,
Грустным видом выжатых полей
И холодными, сырыми вечерами, –
Всей печальной прелестью своей.
Так тоска душе напоминает
О потере наших лучших дней,
Обо всем, чего не возвещает
Эта жизнь – жестокий чародей!
* * *
Я помню взгляд, мне не забыть тот взгляд! –
Он предо мной горит неотразимо:
В нем счастья блеск, в нем чудной страсти яд,
Огонь тоски, любви невыразимой.
Он душу мне так сильно волновал,
Он новых чувств родил во мне так много,
Он сердце мне надолго оковал
Неведомой и сладостной тревогой!
1847
* * *
Ты скоро меня позабудешь,
Но я не забуду тебя;
Ты в жизни разлюбишь, полюбишь,
А я – никого,никогда!
Ты новые лица увидишь
И новых друзей изберешь;
Ты новые чувства узнаешь
И, может быть, счастье найдешь.
Я – тихо и грустно свершаю,
Без радостей, жизненный путь;
И как я люблю и страдаю –
Узнает могила одна!
1844
НА ПУТИ
Я гляжу на дорогу уныло,
Незавиден и тесен мой путь!
Я теряю и бодрость, и силу,
Мне пора бы давно отдохнуть.
Даль не манит уж больше надеждой,
Мало радостных встреч на пути,
Часто об руку с грубой невеждой,
С глупой спесью случалось идти.
И нередко меня нагоняли
Пошлость, зависть и яд клеветы,
Утомленную душу терзали,
Мяли лучшие жизни цветы.
Было добрых сопутников мало,
Да и те отошли далеко…
Я осталась одна, я устала, –
Этот путь перейти не легко!
1857
* * *
Ночь. Всё тихо. Только звезды
Неусыпные блестят
И в струях реки зеркальной
И мелькают, и дрожат;
Да порою пробегает
Легкий трепет по листам
Или сонный жук лениво
Прожужжит привет цветам.
Полно нам с тобой так поздно
Под деревьями сидеть
И с мечтой неисполнимой
Грустно на небо смотреть
И, как детям, любоваться
И звездами, и рекой:
О другом давно пора уж
Нам подумать бы с тобой.
Посмотри, ведь ты седеешь,
Да и я уж не дитя;
Путь далек, притом не гладок, –
Не пройдешь его шутя!
И не вечно будут звезды
Нам так ласково сверкать:
То и жди, беда, как туча,
Набежит на нас опять…
Вот и надобно подумать,
Чтобы нас она врасплох
Не застала, чтоб рассудок
Силы нам собрать помог,
Чтоб взглянуть в глаза несчастью
С думой смелой и прямой,
Чтоб не пасть нам перед горем,
А возвыситься душой…
1848
ПОСЕВ
Сеятель вышел с кошницею в поле,
Семя бросает направо, налево;
Тучная пашня его принимает;
Падают зёрна куда ни попало:
Много их пало на добрую землю,
Много в глубокие борозды пало,
Многие ветер отнёс на дорогу,
Много под глыбы заброшено было.
Сеятель, труд свой окончив, оставил
Поле, и ждал изобильной он жатвы.
Зёрна почуяли жизнь и стремленье;
Быстро явились зелёные всходы,
К солнцу тянулися гибкие стебли
И достигали назначенной цели –
Плод принести и обильный, и зрелый.
Те же, что в борозды, иль на дорогу,
Или под глыбы заброшены были,
Тщетно стремяся к назначенной цели,
Сгибли, завяли в борьбе безысходной…
Солнце и влага им были не в пользу!
Жатва меж тем налилась и созрела;
Жатели вышли весёлой толпою,
Сноп за снопом набирают ретиво;
Радостно смотрит хозяин на ниву,
Видит созревшие в меру колосья
И золотистые, полные зёрна;
Тех же, что пали в бесплодную землю,
Тех, что увяли в тяжёлой истоме,
Он и не ведает, он и не помнит!..
1857
МИЛОСЕРДНЫЙ САМАРЯНИН
Покрытый ранами, поверженный во прах,
Лежал я при пути в томленье и слезах
И думал про себя в тоске невыразимой;
“О, где моя родня? Где близкий? Где любимый? о
И много мимо шло… Но что ж? Никто из них
Не думал облегчить тяжёлых ран моих.
Иной бы и желал, да в даль его манила
Житейской суеты губительная сила,
Иных пугал вид ран и мой тяжёлый стон.
Уж мной овладевал холодный смерти сон,
Уж на устах моих стенанья замирали.
В тускнеющих очах уж слёзы застывали…
Но вот пришёл один, склонился надо мной
И слёзы мне отёр спасительной рукой;
Он был неведом мне, но полн святой любовью –
Текущею из ран не погнушался кровью:
Он взял меня с собой и помогал мне сам,
И лил на раны мне целительный бальзам, –
И голос мне сказал в душе неотразимый:
“Вот кто родня тебе, кто близкий, кто любимый!”
ВОЗРОЖДЕНИЕ
Во мгле печальных заблуждений,
В тяжелом сне душа была,
Полна обманчивых видений;
Ее тоска сомненья жгла.
Но ты явился мне: сурово
С очей души завесу снял,
И вещее промолвил слово,
И мрак сомненья разогнал.
Явился ты, мой гений грозный,
Разоблачил добро и зло,
И стало на душе светло –
Как в ясный день… зимы морозной…
1847
* * *
Увы! и я, как Прометей,
К скале прикована своей, –
Мне коршун-горе сердце гложет,
И луч небесного огня
От рока не спасет меня
И цепь сорвать мне не поможет!
1857
ПРОЩАЙ!
Прощай! Не нужно мне участья:
Не жалуюсь, не плачу я,
Тебе – вся прелесть бытия,
Тебе – весь блеск земного счастья,
Тебе – любовь, тебе – цветы,
Тебе – все жизни наслажденья; –
Мне – сердца тайные мученья
Да безотрадные мечты.
Прощай! Пришла пора разлуки…
Иду в печальный долгий путь…
Бог весть, придется ль отдохнуть
Мне здесь от холода и скуки!
* * *
Ах, бабушкин сад!
Как счастлив, как рад
Тогда я бывал,
Как в нем я гулял,
Срывая цветы
В высокой траве,
Лелея мечты
В моей голове…
Ах, бабушкин сад!
Живой аромат
Цветущих кустов;
Прохладная тень
Высоких дерев,
Где вечер и день
Просиживал я,
Где сладко меня
Лелеяла тень…
Ах, бабушкин сад!
Как был бы я рад
Опять погулять
Опять помечтать
В заветной тени,
В отрадной тиши –
Все скорбные дни,
Все горе души
На миг позабыть,
И жизнь полюбить
ДО СВИДАНИЯ
Не говори, не повторяй
Мне слова страшного “прощай”;
Отравой горького сознанья
Моей души не помрачай,
С улыбкой руку мне подай
И тихо молви: “до свиданья”.
СКУЧНЫЙ ВЕЧЕР
Как мне вечером скучно одной,
Да притом же не в шутку больной!
Я б охотно послушала сказки,
Дождалась бы и глупой развязки;
А уж если бы песню кто спел,
Мой недуг бы как раз отлетел.
Мне работать, читать запретили.
Да еще бы хоть звезды светили!
Нет, в окошко, темна, холодна,
Ночь угрюмая смотрит одна;
Шумно сани порой проезжают,
Да у дома в потемках мерцают,
И лениво, и тускло горя,
Покривленные два фонаря.
С каждым часом минуты длиннее,
С каждым часом в душе холоднее.
Вот и песня… Спасибо тому,
Кто запел, невзирая на тьму, –
И не мыслит о том, не гадает,
Кто ему с наслажденьем внимает:
Для себя одного он поет
И по улице дальше идет…
1848
* * *
Любви не может быть меж нами:
Ее мы оба далеки;
Зачем же взглядами, речами
Ты льешь мне в сердце яд тоски?
Зачем тревогою, заботой
С тобой полна душа моя?
Да, есть в тебе такое что-то,
Чего забыть не в силах я;
Что в день печали, в день разлуки
В душе откликнется не раз,
И старые пробудит муки,
И слезы вызовет из глаз.
1848
* * *
Меня гнетет тоски недуг;
Мне скучно в этом мире, друг;
Мне надоели сплетни, вздор –
Мужчин ничтожный разговор.
Смешной, нелепый женщин толк,
Их выписные бархат, шелк, –
Ума и сердца пустота
И накладная красота.
Мирских сует я не терплю,
Но божий мир душой люблю,
Но вечно будут милы мне –
И звезд мерцанье в вышине,
И шум развесистых дерев,
И зелень бархатных лугов,
И вод прозрачная струя,
И в роще песни соловья.
* * *
Много капель светлых
В сине море падает;
Много искр небесных
Людям посылается.
Не из каждой капли
Чудно образуется
Светлая жемчужина,
И не в каждом сердце
Искра разгорается
Пламенем живительным!
ПОСВЯЩЕНИЕ Н.А.НЕКРАСОВУ
Стих твой звучит непритворным страданьем,
Будто из крови и слез он восстал!
Полный ко благу могучим призваньем,
Многим глубоко он в сердце запал.
Он неприятно счастливцев смущает
Гордость и спесь восстают из него;
Он эгоизм глубоко потрясает, –
Верь мне – не скоро забудут его!
Льнут к нему чутким, внимательным ухом
Души, измятые жизни грозой;
Внемлют ему все, скорбящие духом,
Все, угнетенные сильной рукой…
* * *
Не твердил он мне льстивых речей,
Не смущал похвалою медовой
Но запало мне в душу навек
Его резко-правдивое слово…
Он по-своему как-то любил,
Но любил он глубоко и страстно!
Жизни он не считал никогда
Глупой шуткой иди даром напрасным.
Он порой предрассудки бранил,
Но в душе его не было злобы;
Слову честному, дружбе, любви
Он был верен и предан до гроба.
И хоть часто терзали его
Неудачи, враги и сомненья,
Но он умер с надеждой святой,
Что настанет пора обновленья.
Что поймет, наконец, человек
Что идет он дорогой лукавой,
И сознает неправду душой,
И воротит на счастие право…
Не твердил он мне льстивых речей,
Не смущал похвалою медовой
Но запало мне в душу навек
Его резко-правдивое слово…
* * *
Нива, моя нива,
Нива золотая!
Зреешь ты на солнце,
Колос наливая,
По тебе от ветру, –
Словно в синем море, –
Волны так и ходят,
Ходят на просторе.
Над тобою с песней
Жаворонок вьется;
Над тобою и туча
Грозно пронесется.
Зреешь ты и спеешь,
Колос наливая, –
О людских заботах
Ничего не зная.
Уноси ты ветер,
Тучу градовую;
Сбереги нам, боже,
Ниву трудовую!..
* * *
После долгой тяжелой разлуки,
При последнем печальном свиданьи,
Не сказала я другу ни слова
О моем безутешном страданьи;
Ни о том, сколько вынесла горя,
Ни и том, сколько слез пролила я,
Как безрадостно целые годы
Понапрасну его все ждала я
Нет, лишь только его увидала,
Обо всем, обо всем позабыла;
Не могла одного позабыть я –
Что его беспредельно любила…
П ***
Напрасно ты сулишь так жарко славу мне:
Предчувствие мое, я знаю, не обманет,
И на меня она, безвестную, не взглянет.
Зачем будить мечты в душевной глубине?
На бедный, грустный стих мне люди не ответят,
И, с многодумною и странною душой,
Я в мире промелькну падучею звездой,
Которую, поверь, не многие заметят.
1847 (?)
ТЯЖЕЛЫЙ ЧАС
Что чувствовала я в минуту роковую,
И сколько я в тот час перестрадала –
То знает бог, то знает это сердце!
Казалось, все во мне убито было;
Способность лишь страдать одна мне оставалась –
Способность жалкая! Я все пережила…
Я думаю, что самый смерти час
Не может быть труднее и ужасней.
Смерть – что она? Покой, забвенье, сон,
Блаженство, может быть…а в ту минуту
Ни умереть и ни уснуть я не могла!
* * *
Нет, никогда поклонничеством низким
Я покровительства и славы не куплю,
И лести я ни дальним и ни близким
Пред тем, что я всегда глубоко презирала,
Пред чем, порой, дрожат достойные, – увы! –
Пред знатью гордою, пред роскошью нахала
Я не склоню свободной головы.
Пройду своим путем, хоть горестно, но честно,
Любя свою страну, любя родной народ:
И, может быть, к моей могиле неизвестной
Бедняк иль друг со вздохом подойдет;
На то, что скажет он, на то, о чем помыслить,
Я, верно, отзовусь бессмертною душой…
Нет, верьте, лживый свет не знает и не смыслит,
Какое счастье быть всегда самим собой!…
ПРИБЛИЖАЮЩАЯСЯ ТУЧА
Как хорошо! В безмерной высоте
Летят рядами облака, чернея…
И свежий ветер дует мне в лицо,
Перед окном цветы мои качая;
Вдали гремит, и туча, приближаясь,
Торжественно и медленно несется…
Как хорошо! Перед величьем бури
Души моей тревога утихает.
* * *
Мне грустно; осеннее небо угрюмо,
На улицах слякоть и грязь,
И ветер последние листья
Срывает с поблекших деревьев.
Я вижу лишь серое небо
Да старые домы, да грязь!
Ни в чем нет отрады кругом —
Ни сладкого звука, ни милого слова!..
Мне грустно; в прошедшее я загляну:
Там тихо и ясно все было;
Там рощи шумели, цветы расцветали
И солнце играло в ручье;
Светила луна, распевал соловей,
Будил он желанье в душе;
Там сердце спокойно и полно…
Прошло все давно и назад не вернется!
Мне грустно; я в душу свою загляну:
И зла, и добра в ней довольно!
В ней есть и покорность судьбе,
В ней есть и порывы к роптанью;
Живет в ней и теплая вера,
Заходит в нее и сомненье…
Да, есть в ней и чувства святые,
В ней есть и желанья земные;
Всего же в ней больше — любви!
Любовь в ней господствует чудно,
И мрак освещает мне жизнь,
И сердце лелеет и греет,
Святое в нем все пробуждая!..
В СУМЕРКИ
Ты скоро меня позабудешь,
Но я не забуду тебя;
Ты в жизни разлюбишь, полюбишь
А я—никого, никогда!
Ты новые лица увидишь,
И новых друзей изберешь;
Ты новые чувства узнаешь,
И, может быть, счастье найдешь.
Я— тихо и грустно свершаю,
Без радостей, жизненный путь;
И как я люблю и страдаю —
Узнает могила одна!
* * *
Я в поздние сумерки часто
Сижу у окна и во мраке
Пою заунывные песни
Иль думаю странные думы,
Иль на дом соседа смотрю я —
И вижу: мгновенно в нем окна
Светлеют, и свечи мелькают,
Мелькают порой и головки,
Вечернюю жизнь начиная…
Порою мне грустно бывает;
Порой же луч света, ко мне пробиваясь,
Счастием тихим меня обдает.
ТЕПЕРЬ НЕ ТО
Уж теперь не то, что было прежде!
Грустно мне, как вспомню о былом:
Раскрывалась сладко грудь надежде
И мечтам о счастии земном.
В горе я вдавалась безотчетно,
Без сознанья радостна была.
И вперед глядела беззаветно,
Не страшася ни людей, ни зла.
Уж теперь не то, что прежде было!
Равнодушно я гляжу на свет;
В сердце грустно стало и уныло,
И желаний прежних больше нет.
Жизнь теперь я лучше разумею,
Счастья в мире перестав искать,
Без надежды я любить умею
И могу без ропота терять.
ДВЕ СЕСТРЫ
Одна была жива, резва, беспечна,
На розовых устах с улыбкой вечной
И с живостью приятной в разговоре;
В ее рассеянном, блестящем взоре
Слеза и горесть выражались редко;
В осьмнадцать лет она была кокетка,
И взор уже приманивать умела
Атласным плечиком и ручкой белой.
По членам пробегал невольный трепет
У ней при звуках вальса иль кадрили,
И лесть мужчин, притворно-нежный лепет
Порою ей до сердца доходили,
Хоть им она не верила и ловко
Качала мило так своей головкой;
Не отягчаясь грустной, тяжкой думой,
На жизнь она глядела не угрюмо,
А весело; и в розовом все цвете
Ей представлялось.
Так на белом свете
Живется хорошо!
Сестра другая…
Она была мила, прекрасна тоже,
И только годом с небольшим моложе.
Прекрасна — да: всяк, на нее взирая,
Мечтам поедаться был готов невольно1.
А сердцу сладко делалось и больно…
И мнилось, что с небесною улыбкой
На землю ангел залетел ошибкой!
Она тиха, стройна и грациозна;
Ее движенья важны и серьезны;
Речь кроткая, взор скромный и печальный.
А голос сладостный и музыкальный.
Ей локоны густые осеняли
Лицо; уста порою выражали
Иронию и грусть; она любила,
Когда тоска ей душу тяготила,
Одна остаться, погрузиться в думы;
С отрадою она внимала шуму
Густых дерев и птиц весенних пенью;
В волнах любила неба отраженье;
Невольную слезу и трепет груди
Она всегда старалась скрыть… и люди
Ее не понимали! И случалось,
Когда о лучшем в жизни ей мечталось.
Свою головку оперши на руки,
Она в душе вдруг обретала звуки
Чудесные, их выразить желала,
Но, посмотрев вокруг, вздыхала и молчала.
Я ПЛАЧУ
Я плачу все о том, что сердце увядает,
Что леденит его холодный свет
И что его ничто, ничто не оживляет,
Что радости исчезнул легкий след;
Я плачу и о том, что сладостной надежде,
По-прежнему предаться не могу,
Что не могу мечтать и плакать так, как
прежде.
И плачу я и слез не берегу! Я плачу и о том, что грустно и ничтожно Проходит быстро молодость моя; Что ранняя тоска души моей тревожной Мне отравила прелесть бытия. Я плачу и о том, что скучною машиной Между людей я тихо прохожу; Я плачу и о том, что в мире ни единой Родной души себе не нахожу!
