Лариса Михайловна Рейснер 1895-1926
«Не было ни одного мужчины, который бы прошел мимо, не заметив ее, и каждый третий — статистика, точно мною установленная,- врывался в землю столбом и смотрел вслед, пока мы не исчезали в толпе». В. Л. Андреев (сын писателя Леонида Андреева)
РЕЙСНЕР, ЛАРИСА МИХАЙЛОВНА (1895-1926) — видная общественная деятельница, писательница и журналистка, революционерка, женщина-миф, “валькирия революции”.
Родилась 1(13) мая 1895 в Люблине (Польша) в семье профессора права Михаила Андреевича Рейснера, женившегося на потомственной российской аристократке (мать Ларисы — урожденная Хитрово — состояла в отдаленном родстве с потомками М.И.Кутузова). Отец происходил, по разным сведениям, то ли от тевтонских рыцарей, то ли из рейнских баронов, то ли из крещеных немецких евреев.
С 1905 семья Рейснер жила в Петербурге, в достатке и уюте. Отец и брат Ларисы увлекались идеями социал-демократии, что определило круг интересов и мировоззрение девочки. Отличавшаяся яркими гуманитарными дарованиями, она окончила с золотой медалью женскую гимназию и незадолго до начала Первой мировой войны подала документы в Психоневрологический институт. Одновременно она начала посещать лекции по истории политических учений в университете в качестве вольнослушательницы.
Начало ее литературной деятельности — 1912—1913. Первым произведением Рейснер была пьеса «Атлантида» (альманах «Шиповник», 1913) — незрелая вещь с мифологическим сюжетом о юноше, обреченном на смерть и смертью своей спасающем человечество от гибели, — написанная в абстрактно-символических тонах под некоторым влиянием Л. Андреева.
В 1915—1916 вместе с отцом, объединив вокруг себя группу молодых поэтов — В. Рождественский, В. Злобин, Л. Никулин и др., — издавала журнал «Рудин» (вышло 8 номеров), задачей которого было — «клеймить бичом сатиры, карикатуры и памфлета все безобразие русской жизни».
Взяла в качестве названия фамилию известного тургеневского персонажа, борца за справедливость.
Пораженческий характер, оппозиционная антиправительственная направленность журнала уживались с утонченно-эстетскими стихами, близкими символизму и отчасти акмеизму . Рейснер выступала под псевдонимами Л. Храповицкий, И. Смирнов и др. Перед нами автор то изысканного сонета, то революционного гимна, то сатирической заметки о профессорской схоластике, шаржа на проф. Туган-Барановского, пытающегося превратить «революционное учение марксизма» в «пасхального масляного барашка», то наконец автор критических статей (о Блоке, Северянине, Маяковском и т. д.).
Журнал был заявлен как издание, призванное “клеймить бичом сатиры и памфлета все безобразие русской жизни, где бы оно не находилось”. Девушка проявила себя прекрасным организатором: искала средства на журнал, закупала бумагу, договаривалась с типографами, вела переговоры с цензурой. Выступала как поэтесса, критик и публицист. Издание просуществовало недолго, но стало школой публичной деятельности для Ларисы.
В 1916—1917 Рейснер — сотрудник интернационалистского журнала «Летопись» и газеты М. Горького «Новая жизнь».
Одаренная от природы неординарными внешними данными (что отмечается в мемуарах практически всех, знавших ее), уверенная в успешности своих первых литературных опытов (подписывала их мужским псевдонимом “Лео Ринус”), она довольно быстро стала известной в кругах столичной интеллигенции — прежде всего творческой. С поэтом Николаем Гумилевым Л.М.Рейснер познакомилась осенью 1916 в известном артистическом кабачке “Привал комедиантов”. Н.Гумилев стал ее возлюбленным, что в значительной мере определило развитие поэтического дара Ларисы.
Авторы воспоминаний о Ларисе Рейснер единодушно отмечали ее красоту. Вадим Андреев, сын писателя Леонида Андреева, друг юности Ларисы, вспоминал: “Не было ни одного мужчины, который прошел бы мимо, не заметив ее, и каждый третий – статистика, точно мною установленная, – врывался в землю столбом и смотрел вслед, пока мы не исчезали в толпе”. Внешне она была сама женственность, а по характеру решительна, резка, словам предпочитала поступки, в спорах любила побеждать, проявляла ненасытный, порой авантюрный интерес к жизни.
По мнению ряда окружавших ее мастеров слова (А.Блок, З.Гиппиус, Вс.Рождественский), поэтический талант Л.М.Рейснер уступал ее красоте, а несколько манерный стиль не соответствовал бурной, страстной натуре автора. Отношения Ларисы с Н.Гумилевым были недолгими, не переросли в брак, но оказали влияние на ее жизнь.
И Февральскую революцию, и большевистский переворот семья Рейснер приняла восторженно.
Рейснер — представительница той группы интеллигенции, которая с первых дней Октября без колебаний и до конца связала свою судьбу с судьбой рабочего класса. Жизнь молодой писательницы запечатлена в ряде ее очерков, фельетонов, газетных заметок, путевых дневников. Биография писательницы сливается с биографией бойца-большевика.
После Октябрьского переворота некоторое время занималась работой, связанной с сохранением памятников искусства, секретарь Луначарского.
В 1918 вступила в РКП(б).
Писатель Лев Никулин встречался с Ларисой летом 1918 года в Москве в гостинице “Красный флот”. В вестибюле он увидел пулемет “максим”, на лестницах – вооруженных матросов, в комнате Ларисы – полевой телефон, телеграфный аппарат “прямого провода”, на столе – черствый пайковый хлеб и браунинг. Соседом по комнате был знаменитый матрос Железняков. Тот самый, который сказал: “Караул устал!” и разогнал Учредительное собрание. По словам Льва Никулина, Лариса чеканила ему в разговоре:
– Мы расстреливаем и будем расстреливать контрреволюционеров! Будем! Британские подводные лодки атакуют наши эсминцы, на Волге начались военные действия…
Рейснер, комиссар Морского генерального штаба, в 1918—1919 — на Чехо-словацком фронте. Памятником этой эпохи является книга очерков «Фронт». Героизм самого автора, выступающего в роли разведчицы, пробирающейся в тыл к белым, скрадывается, затушевывается описанием героев Волжской флотилии, знаменитой обороны Свияжска и других эпизодов революционной войны.
В годы Гражданской войны была культпросветработником — “комиссаршей”, сражалась на Восточном фронте и прошла вместе с Волжской военной флотилией весь ее боевой путь, начавшийся в Казани в 1918. Вместе с солдатами и матросами “комиссарша” она голодала, мерзла, страдала от вшей. В Казани была арестована контррразведкой белых, но ей удалось выбраться благодаря чуду, а также её необычайному самообладанию и хладнокровию.
Успевала, несмотря ни на что, писать в то же время домой Письма с фронта, позднее вошедшие в книгу «Фронт» (1924). Журналистский талант ее окреп в испытаниях. Пройдя, по ее словам, “с огнем тысячи верст от Балтики до персидской границы”, она близко познакомилась с множеством людей. Среди них был и Б.Савинков — бывший руководитель Боевой организации партии социалистов-революционеров, а в те годы — руководитель “Союза защиты родины и свободы”.
1918 год .«Красноармейцев расстреливают как собак за малейшую провинность» – из записок видной большевички Ларисы Рейснер.
Туалеты Рейснер были не просто красивы, а вызывающе роскошны. Когда в 1919 году в Петрограде царил голод, один из знакомых Ларисы Михайловны встретил ее «двадцатидвухлетнюю, надушенную и разряженную, кокетливо называвшую себя «коморси» – командующей морскими силами. Шубка голубая, платье сиреневое, лайковая перчатка благоухает герленовским «Фоль арома». В таком же виде Рейснер проводила фронтовые вечера с военспецами.
Тогда же она, наконец, заводит дружбу с Блоком. «Петербуржцы много злословили в 1920 году по поводу прогулок верхом на вывезенных с фронта лошадях – эти «светские прогулки» Ларисы Рейснер и Блока в то время, когда люди терпели лишения, были неуместны», – вспоминал писатель Лев Никулин.
Поэт Вс. Рождественский вспоминал, что когда он пришел к Ларисе Рейснер в квартиру бывшего морского министра Григоровича, которую она занимала, то был поражен обилием предметов и утвари – ковров, картин, экзотических тканей, бронзовых будд, майоликовых блюд, английских книг, флакончиков с французскими духами… И сама хозяйка была облачена в халат, прошитый тяжелыми золотыми нитками. Она служила режиму, но не забывала и о себе.
На фронте Л.М.Рейснер встретила своего будущего мужа — командующего Волжской флотилией Ф.Ф.Раскольникова. Единомышленники, убежденно веровавшие в возможность установления справедливого миропорядка, они поженились и в апреле 1921 отправились в Афганистан: Ф.Ф.Раскольников ехал в качестве полпреда (посла) Советской России, Лариса — как сопровождающее его лицо (в то время она была комиссаром Морского Генерального штаба).
Она лично расстреливала пленных офицеров, предварительно ещё и пытая их. Кровавая садистка, послужившая прообразом Вишневскому в его “Оптимистической трагедии”. Этой “красной валькирии” была свойственна поразительная бесчеловечность и жестокость – например, она любила облачаться в платья расстрелянных жертв, а однажды как свидетельствовал поэт Осип Мандельштам своей жене, дала званый вечер в Петрограде специально для того, чтобы облегчить ВЧК арест приглашенных, и несколько часов мило смеялась и танцевала с теми, кого уже поджидала пуля.
На царской яхте «Межень», которую Раскольников превратил в свой плавучий штаб на пути из Свияжска к Нижний Новгород наряжалась в одежду членов царской семьи, к этому времени уже расстрелянной большевиками. «Она по-хозяйски расположилась в покоях бывшей императрицы, – вспоминал один из участников походов на «Межени», – и, узнав из рассказов команды, что императрица нацарапала алмазом свое имя на оконном стекле кают-компании, тотчас же озорно зачеркнула его и вычертила рядом, тоже алмазом, свое имя». Сама Лариса Михайловна с “наивным” бесстыдством говорила: «Мы строим новое государство. Наша деятельность созидательная, а потому было бы лицемерием отказывать себе в том, что всегда достается людям, стоящим у власти». Такая вот «пламенная революционерка» …
В 1920 году Рейснер — в составе советской дипломатической миссии в Афганистане. Разоблачение колониальной политики английского империализма, изображение пробуждающейся стихийной классовой ненависти угнетенных афганских масс — таково содержание очерков Ларисы, написанных в Афганистане (изданы в 1925). За пестротой красок, восточной экзотикой писательница-коммунистка видит темный и страшный быт «мертвого Востока», где на фабрике («Машин-хане») «бьют палками по голым плечам,… где хозяин фабрики — вотчинный помещик, главнокомандующий, шеф полиции и абсолютный монарх в одном лице».
В Афганистане находился и брат Ларисы Игорь Рейснер, один из основателей советского востоковедения. Итоги деятельности молодых дипломатов подвело подписание договора о мире между двумя странами. “Что я делаю? Пишу как бешеная. Загоняю в переплет свой Афганистан”, — писала брату Лариса, рассказывая о том, что решила обобщить свои впечатления от поездки в восточную страну. Жизнь “посольской жены” в этой тепле и сытости казалась здесь райской после голодной России, однако для деятельного характера Ларисы этого было мало. На вопрос о том, как она представляет себе счастье, Лариса отвечала: “Никогда не жить на месте. Лучше всего — на ковре-самолете”.
Несмотря на протесты мужа, она покинула его и уехала в Россию. Отыскав А.А.Ахматову, она оказала ей материальную помощь. У Ларисы начался роман Карлом Радеком, и Ф.Ф.Раскольникову пришлось с сожалением дать жене согласие на развод.
Обстановка (в марте 1921 в Кронштадте) накалялась еще и тем, что основная масса матросов существовала на скудный продовольственный паек, тогда как руководство флота жило, что называется, на широкую ногу. Командующий Балтфлотом Раскольников Ф.Ф., и его жена писательница Лариса Рейснер, отнюдь не были такими аскетами, какими представлены большевики в благонамеренной пьесе Вс. Вишневского. Они жили в роскошном особняке, держали прислугу, ни в чем себе не отказывали. Матросов Федор Федорович считал людьми второго сорта. Даже на камбуз установил своеобразную сегрегацию. Когда Раскольников со штабом на яхтах прибывали в Кронштадт, для рядовых военморов готовили суп с селедкой или воблой. Для штаба и начальствующего состава — полный обед из трех блюд, причем суп — с мясом. Для самого же Раскольникова и особо приближенных к нему лиц готовили настоящие деликатесы. Он сменил две трети командиров и комиссаров флота, назначив людей по принципу личной преданности, а не по профессиональным качествам. На линкоре «Петропавловск» комиссару флота Николаю Николаевичу Кузьмину моряки жаловались, что Раскольников и его окружение чаще инспектируют винные погреба, чем пороховые. Они требовали создать специальную комиссию для обследования квартир своих командиров и комиссаров, не без оснований подозревая, что там найдутся не только предметы роскоши, но и продовольственные запасы, не дошедшие до матросского котла.
Своим благополучием Рейснер была обязана мужчинам, окружавшим ее. Например, у нее был роман с Карлом Радеком (одним из секретарей исполкома Коминтерна). В погоне за прекрасным Рейснер не останавливало ничто. Интеллектуал К.Радек с его взрывным характером и многочисленными литературными дарованиями казался Ларисе необычайно притягательным. Приближенность к партноменклатуре позволила ей в это время создать у себя дома нечто вроде “салона”, в котором бывали не только обласканные И.В.Сталиным, но и его оппоненты, в том числе Л.Д.Троцкий.
На новогоднем балу в Доме искусств в 1921 году Рейснер появилась в неземной красоты бальном платье. Оказалось, что наряд был сшит по рисункам Леона Бакста для балета «Карнавал» на музыку Шумана. До вместительного шкафа Ларисы Михайловны платье хранилось в костюмерных Мариинского театра, откуда было благополучно конфисковано. Рейснер была королевой перевоплощений. Агитационный тур по Волге она провела в кожанке и косынке, в таком же виде она ходила на митинги к матросам и красноармейцам. В крестьянское платье Рейснер тоже переодевалась, когда того требовали агитационные обстоятельства. Считается, что Рейснер стала прообразом Дуньки из пьесы «Любовь Яровая» («Пустите Дуньку в Европу»).
Вместе с К.Радеком Л.М.Рейснер побывала в 1923 году в Германии, где сражалась в Гамбурге на баррикадах неудавшейся коммунистической революции.
Героическая борьба гамбургских рабочих отражена в одном из наиболее удачных и популярных её произведений — «Гамбург на баррикадах» (1924). Описание самого восстания перемежается с портретами революционных борцов. В плане контраста задуманы публицистически заостренные очерки-фельетоны «В стране Гинденбурга», где изображению крупнейших предприятий германской капиталистической индустрии, ее промышленных королей противопоставлено описание «концентрационного лагеря нищеты» — армии безработных.
Жадный интерес к жизни, к новым людям строящегося социалистического общества заставляют Рейснер по возвращении из Германии поехать в угольные и горные районы Урала и Донбасса. Плод этой поездки — книга «Уголь, железо и живые люди» (1925). Не скрывая всех трудностей строительства, Лариса показывает те «гигантские шаги, которыми идет вперед новая бытовая культура».
После поездки в Гамбург связь Ларисы с Карлом Радеком распалась. Она уехала на Донбасс и после поездки быстро издала новую книгу — Уголь, железо и живые люди (1925). В ней оказались намечены пути развития советского очерка; зарисовки быта и нравов уральской глуши и поселков Донбасса перемежались с деловыми экономическими соображениями. Л.М.Рейснер вдохновенно описывала энтузиазм рабочих, напоминая при этом, что он не может искупить нерадивости хозяйственников. В своих очерках Л.М.Рейснер демонстрировала единство аналитической мысли и поэтического чувства, энергию и образность языка.
Последнее крупное произведение — исторические этюды-портреты, посвященные декабристам («Портреты декабристов», 1925). Мастерски воссоздаются Рейснер классово-отточенные, социально-диференцированные образы участников декабрьского восстания: Штейнгеля — этого «мятежника не по чувству, а по голому разуму», непримиримого бунтаря Каховского, представителя «мелкодворянской, канцелярской, захудалой Руси», аристократического вождя, неудачного диктатора — князя Трубецкого.
Нелепая случайность (стакан непрокипяченного молока) оборвала жизнь Л.М.Рейснер: она умерла 9 февраля 1926 в Москве в возрасте 30 лет от тифа. Бурная судьба Ларисы неоднократно вдохновляла писателей: с Л.М.Рейснер писал образ женщины-Комиссара В.Вишневский в своей пьесе Оптимистическая трагедия; восторженное отношение к Л.М.Рейснер Л.О.Пастернака, которую он считал “воплощенным обаянием”, дало ему основание назвать Ларисой главную героиню своего романа Доктор Живаго.
Произведения Рейснер — вдумчивого, острого наблюдателя, участника описываемых событий и фактов — не сухие хроникерские заметки, а темпераментные, взволнованные, проникнутые лирическим пафосом документальные записи виденного. В своей творческой практике она пользовалась разнообразными, но очень близкими, почти смежными литературно-журнальными жанрами — фельетон, очерк, мемуар, портрет и т. д. Метафоричность, обилие и разнообразие развернутых сравнений — одна из характерных черт стиля писательницы. Влияние русских и западных символистов, налет эстетизма особенно сильно сказываются на её первых послереволюционных произведениях. Реминесценции из области античного мира, мифологии — «зелено-пурпурные Эосы», «черные Стиксы», мистические образы «черного ворона», вычурные эстетские метафоры (напр. «жизнь борется за правду, за белых лебедей своего воскресенья» и т. д.) — дисгармонировали с материалом и характером очерков. От этих пережитков интеллигентско-утонченной культуры постепенно освобождалась Рейснер. Изысканность и вычурность письма заменяются в дальнейшем чеканными, реалистически-конкретными языковыми образами. Стремясь к наибольшей выразительности, конкретности своих очерков, Лариса умело подбирает сравнения и метафоры, связанные с той обстановкой, бытом, средой, которые она описывает. Так например, приморский город Гамбург сравнивается с «крупной, мокрой, еще трепещущей рыбой, только что вынутой из воды», а язык Гамбурга, пропитанный морем, «солон, как треска,… скользок, богат и легок, как чешуя глубоководной редкой рыбины»; в стране Гинденбурга даже «дымы ползут», как «цифры ежегодных Крупповских дивидендов», и т. д.
Литература
I. Собр. сочин., со вступ. ст. К. Радека, тт. I—II, Гиз, М.—Л., 1928 (т. I. Фронт — 1918—1919, Афганистан
т. II. Гамбург на баррикадах, В стране Гинденбурга, Уголь, железо и живые люди, Декабристы).
II. Ильинский И., Памяти Лариссы Рейснер, «Печать и революция», 1926, III
Кольцов М., Милый спутник, «30 дней», 1926, III
Смирнов Н., Памяти Лариссы Рейснер, «Новый мир», 1926, III
Сосновский Л., Памяти собрата, «Жизнь искусства», 1926, VII
Сосновский Л. В память Ларисы Рейснер //Люди нашего времени. М., 1927
Томашевский Ю. Лариса Рейснер в воспоминаниях современников. М.,1969
Конюшенко М.Д. (ред.) Правда, ставшая легендой. М., 1969
Zeide A. Larisa Reisner: Myth as Justification for Life // Russian Review. 1992. V. 51(2). P. 172-187.
Инбер Вера, Ларисса Рейснер, «Красная новь», 1927, II
Оксенов И., Ларисса Рейснер, Критический очерк, Л., 1927
Смирнов Н., Неотразимый образ, Заметки о Лариссе Рейснер, «Новый мир», 1929, П.
Боронина Е., Ларисса Рейснер, «Залп», 1931, № 2
Никулин Л., Записки спутника, Ленинград, 1932
Радек К., Портреты и памфлеты, т. I, Москва, 1933 (ст. о Лариссе Рейснер — перепеч. вступ. статья из собр. сочин.). III. Витман А., Покровская Н., Этингер H., Восемь лет русской художественной литературы, Гиз, М.—Л., 1926
Владиславлев И., Литература великого десятилетия, т. I, Гиз, Москва — Ленинград, 1928.
)
Советская писательница Лариса Рейснер за работой.
Автор:Анатолий Егоров, STF
Источник:РИА Новости
Оригинал:35 мм негатив
Дата поступления:29.09.2004
Архивный номер:RIA04-006830, Ж67-10022
