Опубликовано: газета “Челябинский рабочий”, 10 марта 2004 года
Автор: Лидия Панфилова
)
История с коллекцией Эрнста Неизвестного, о которой “Челябинский рабочий” писал на протяжении последних трех лет, оживила интерес южноуральцев к судьбе скульптора. Итогом этой заинтересованности стало открытие малоизвестных страниц жизни семьи Неизвестных, связанных с Верхнеуральском, и выставки его работ, которые стали заметным событием в культурной жизни области. Но, пожалуй, самое главное – публикации в “Челябинском рабочем” помогли наладить живую связь между проживающим сегодня в США Эрнстом Неизвестным и южноуральцами. Весной прошлого года скульптор написал жителям Верхнеуральска письмо, в котором есть такая фраза: “Вы и есть те самые зрители, к которым я шел почти шестьдесят лет своей жизни художника”. А в канун 2004 года пришло еще одно известие из-за океана: мать Неизвестного, детская писательница и поэт большого лирического дарования Белла Дижур, намерена отправить своей челябинской подруге бывшему директору областной детской библиотеки им. Маяковского Н. Капитоновой личный архив, который накопился за 15 лет жизни в Нью-Йорке. “Надеюсь, что это будет кому-нибудь интересно”, – так объяснила Дижур свое желание, подчеркнув, что интереснее всего ее творческое наследие именно южноуральцам.
Когда мы встретились с Н. Капитоновой, огромная картонная коробка с иностранными штемпелями уже стояла в центре комнаты, и по ходу нашей беседы Надежда Анатольевна периодически извлекала из ее глубин то книгу, то фотографию, то пожелтевшую газетную вырезку…
– Как получилось, что нью-йоркский архив Дижур оказался именно у вас?
– Я познакомилась с Беллой Абрамовной в 1962 году на совещании детских писателей в Свердловске, – рассказывает Надежда Анатольевна.- Было довольно скучно, а поскольку мы сидели рядом, то разговорились и быстро поняли, что наши литературные вкусы во многом совпадают. Дружба, начавшаяся на заре хрущевской оттепели, не прекратилась с отъездом Дижур в США и продолжается по сей день. Мы переписываемся, обмениваемся поздравительными открытками, иногда перезваниваемся. Сначала Белла Абрамовна интересовалась, чем мы питаемся: Россия запомнилась ей страной продовольственного дефицита. Теперь спрашивает, как мы живем, что нового у верхнеуральцев, продолжают ли выходить журналы “Урал” и “Уральский следопыт”. В 2001 году я отправила своей американской приятельнице опубликованную в “Челябинском рабочем” статью “Эрнст Неизвестный – жертва уральского патриотизма”, которая вызвала интерес верхнеуральцев и во многом инициировала краеведческую работу. Вместе с администрацией Верхнеуральска мы стали искать новые документы и свидетельства пребывания семьи Неизвестновых в Верхнеуральске, писали в архивы, просиживали вечера в библиотеках. Все статьи в “Челябинском рабочем”, которые появлялись впоследствии на эту тему, я тоже отправляла Дижур. Иногда просила ее саму ответить на тот или иной вопрос, связанный с какой-то датой или подробностями пребывания семьи на Урале. Но, как правило, она не отвечала на вопросы личного плана. Причину я поняла позже: в силу своей деликатности Дижур считала, что не вправе раскрывать семейные тайны и даже просто детали отношений родных ей людей, чтобы не давать почвы для слухов и пересудов. Но предпринятые нами попытки восстановить биографию семьи Неизвестновых в верхнеуральский период не могли ее не тронуть, не внушить доверия. Именно поэтому она и отправила свое творческое наследие в Челябинск. В полной уверенности, что мы отнесемся к документам с должным уважением. Согласно ее желанию впоследствии я передам архив в литературный музей Екатеринбурга.
– Дижур посвящала вас в свои семейные проблемы, когда жила в Свердловске?
– Не сразу, и этому были свои причины. Но в конце концов она пригласила меня к себе домой, познакомила с мужем Иосифом Моисеевичем, отцом Эрнста. Сначала он настороженно смотрел на меня из проема двери, после чего уходил в другую комнату. Потом постепенно стал участвовать в наших разговорах. Он был очень худой, весь какой-то прозрачный, и причиной этого был не столько недуг, сколько переживания из-за Эрнста. В то время он жил в Москве, и его нещадно травила пресса. Отец, обожавший сына, всю эту грязь прочитывал, собирал в папку и тяжело страдал от этой несправедливости. Думаю, что гонения на Эрнста во многом сократили его жизнь.
– Эта папка тоже есть в архиве?
– К счастью или несчастью, в архиве ее нет. Зато есть масса других любопытных документов. Это письма, фотографии, воспоминания о былом, готовые литературные произведения и незаконченные наброски. Есть несколько книг, в том числе сборник “Молодые поэты советской России”, изданный в 1943 году в Нью-Йорке. Эту книгу подарил приехавшему в США Эрнсту студент одного из университетов. К своему удивлению, Эрнст обнаружил там рядом с именами М. Исаковского, А. Суркова, А. Недогонова, Д. Кедрова, М. Алигер имя своей матери, которая в то время жила в России и ведать не ведала о существовании сборника.
Архив Дижур дает немало дополнительной информации об известных людях и литературной жизни России начиная с середины прошлого века и заканчивая 90-ми годами. Здесь есть воспоминания о ленинградском поэте Николае Заболоцком, письма свердловского художника Михаила Брусиловского, статьи литератора и журналиста Якова Андреева о Дижур и Эрнсте, очерк самой Беллы Абрамовны в бытность ее работы корреспондентом “Уральского следопыта” о соратнике Тимофеева-Ресовского Эфроимсоне, который осмеливался поднимать голос против Лысенко. А вот взгляните: фоторепортаж об Эрнсте на первой странице “Известий”, автор фото – нынешний фотокорреспондент “ЧР” Борис Каулин.
Нельзя без улыбки читать рассказ Дижур “Зона”. Зона – это кличка коровы, которую подшефный колхоз подарил руководителю писательской организации Свердловска Павлу Бажову на день рождения. У Дижур были очень искренние отношения с Бажовым, и поэтому ей поручили доставить подарок юбиляру. Автор повествует о том, как везла Зону в товарном вагоне поезда, как потом корова отказалась выходить на перрон и ее всем миром вытаскивали, и как она вела ее на веревке по улицам города к дому Бажова…
Большой раздел архива занимают поздравления в связи со столетием Дижур, которое отмечалось 30 июля 2003 года. Среди поздравляющих – Джордж и Лора Буш, губернатор Свердловской области Эдуард Россель, большинство русскоязычных СМИ Америки.
– Меняет ли архив Дижур сложившийся взгляд на творчество Эрнста Неизвестного?
– Скорее, он многое разъясняет, ставит на свои места. Документы, которые сегодня находятся в Челябинске, свидетельствуют о том, что своим могучим творческим потенциалом Неизвестный обязан не только природному таланту, но и в очень большой степени условиям воспитания, семейным традициям. В одном из своих рассказов Дижур вспоминает о богатейшей библиотеке, которая была в родительском доме мужа (деда Эрнста – Моисея Неизвестнова. – ред.) в Верхнеуральске. Уцелела библиотека чудом. Красные и белые по очереди разоряли богатейшее хозяйство свекра, конфисковали типографию, свели со двора лошадей, забрали ковры, а шкафы с книгами не тронули. Это позволило Иосифу и его братьям вплоть до 1918 года (предположительная дата отъезда из Верхнеуральска в Екатеринбург) по-прежнему много читать, продолжать свое образование. Очевидцы вспоминают, что дети Моисея Неизвестнова были большими эрудитами, и особенно преуспел в этом Ося. Когда он играл в любительских спектаклях, посмотреть на него собирался весь Верхнеуральск. Он прекрасно ездил верхом, понимал в музыке и живописи, любил карты, ввязывался в любую уличную потасовку, бесстрашно разнимая дерущихся. Кстати, точно таким же был дед Моисей и такой же нрав у Эрнста.
А так описывает Дижур первую встречу со свекром и свекровью: “Я ожидала увидеть замшелых провинциалов в меховых малахаях и уродливых пимах и была удивлена: отец Оси Моисей Иосифович – моложавый, элегантный, просто красавец. Мать Эсфирь Ароновна – по-девичьи стройная, с легкой походкой…” Характеристика относится к 23-му году. К тому времени Неизвестные перебрались в Свердловск после конфискации у них всего имущества в Верхнеуральске. Сам переезд состоялся только благодаря тому, что домработница сумела спрятать от конфискаторов серебряные ложки. В Свердловске бывший хозяин типографии Моисей Неизвестнов поступил в городскую типографию наборщиком…
– В биографии Дижур и истории ее взаимоотношений с родными и близкими лично вас что больше всего трогает, волнует, удивляет?
– Удивляет широта интересов человека, перешагнувшего вековой юбилей. Например, Белла Абрамовна пишет, что отправила мне не все свои стихи, часть оставила себе, потому что работает над очередным поэтическим сборником. Это в сто лет! Живя в Америке, она не прерывает связей с Уралом: пишет в русскоязычном “Новом русском слове” большой очерк “Мой город” о Свердловске. Узнав об открытии Аркаима, начинает серьезно заниматься его популяризацией, готовит о нем несколько статей, посвящает археологическому феномену на Южном Урале одно из своих стихотворений. Она – почетный член русскоязычного Союза писателей Северной Америки (вместе с Коржавиным и Аксеновым), в 2001 году международное общество пушкинистов назвало ее “Поэтом года”. И при этом она прекрасная мать, бабушка, человек, не утративший интереса к жизни и умеющий привлекать к себе сердца людей. Внук называет ее именем, которым звал в детстве, – Утя, московская и екатеринбургская родня – тетей Люсей (уменьшительно от Белюси), с ней подружилась по приезде в США другая наша известная землячка – Лера Авербах.
По образованию Дижур – химик-биолог, закончила Ленинградский пединститут имени Герцена, интересовалась минералогией, работала криминалистом, писала статьи в газеты и журналы, создавала прекрасные стихи и успешно работала над прозой для детей. Во время учебы в Ленинграде познакомилась с буддистским монахом и чуть не уехала в Индию. Она вообще никогда не держалась за быт. В 1979 году после смерти мужа и вынужденного отъезда Эрнста в США поменяла свою квартиру в Свердловске на халупу с печным отоплением в Юрмале – ради призрачной возможности воссоединиться с сыном. Конечно, ее никуда не выпустили, она влачила жалкое существование (в этом состоянии ее нашли члены корчаковского комитета, вручившие ей золотую медаль за поэму о Корчаке). И так бы, наверное, все и продолжалось еще долгие годы, если бы не заступничество влиятельного Евгения Евтушенко. В архиве Дижур есть его письмо члену Политбюро ЦК КПСС, председателю КГБ СССР В. Чебрикову. Оно начинается словами: “Дорогой товарищ Чебриков! Христа ради прошу я Вас отпустить 82-летнюю мать скульптора Эрнста Неизвестного с ее дочерью и зятем к ее сыну…”
Если же говорить о том, что больше всего трогает, то это история взаимоотношений Беллы Дижур со своим мужем Иосифом Неизвестным, до последних дней сохранивших любовь друг к другу. Они познакомились в вагоне поезда. Дижур ехала из Ленинграда домой, в Свердловск. К ней подошел молодой человек и положил руку на открытую страницу книги: “Что за книгу вы читаете?” Оказалось, он тоже ехал в Свердловск, и его санитарный вагон прицепили к поезду, в котором ехала Белла. В рассказе “Ося”, написанном спустя полвека после той встречи, Дижур описывает его внешность словами, каждое из которых дышит любовью: красивый, молодцеватый, в щегольских сапожках, с крепкой шеей и румянцем во всю щеку… Осенью они возвращались в Ленинград уже вдвоем: Иосиф сумел перевестись из своего Иркутска, где учился в мединституте, в город на Неве. Они стали жить вместе. Питерские знакомые Дижур удивлялись говору Оси: “Где ты нашла этого уральского казака?” Она пишет, что у него действительно был странный выговор, и объясняет это тем, что “…он вырос в далеком северном Верхнеуральске” (когда спустя много десятилетий мы написали ей о том, что Верхнеуральск находится на юге Челябинской области, она была удивлена). Иосиф Моисеевич тоже помнил ту, первую встречу, и писал об этом жене: “Ты не обратила внимание, как старательно сводила нас судьба? А начала с того, что прицепила мой санитарный вагон к твоему поезду…”
Среди членов семьи Дижур-Неизвестных судьба всегда играла большую роль – сводила, разводила, оберегала от бед и напастей. Семейная легенда, рассказанная двоюродным братом Эрнста Неизвестного Юрием Абрамовичем, проживающим сегодня в Екатеринбурге, гласит о счастливом спасении сына Моисея Неизвестнова, Абрама. Якобы его невзлюбил красноармеец и поклялся погубить. Но об этом узнал один из братьев Кашириных и сказал, что если с головы Абрама упадет хоть один волос, красноармейцу не сдобровать. На чем основывалась дружба богатого верхнеуральского горожанина с легендарным красным командиром и была ли она на самом деле, пока остается тайной.
Да и документы из архива Дижур еще не все разобраны. Работа над ними продолжается, и я думаю, со временем архив станет украшением музейной экспозиции Екатеринбурга. А Белла Дижур займет свое законное место рядом с Эрнстом Неизвестным не только как мать скульптора с мировым именем, но как равноправный художник, обладающий многосторонним дарованием и редкостным творческим долголетием.
