Достал он щербатую линзу
и луч обратил в карандаш:
фанеры квадрат задымился
и выжегся – вот он – пейзаж.
За копию камня с сосною
отдай, коли хочешь, пятак.
А подлинник перед тобою –
бери, коли можешь, за так.
За так и попал я монетой
художнику в кепи – он это
отметил кивком головы,
по пояс торча из травы.
Руками гребя что есть мочи,
он скоро забыл обо мне,
а ноги оставил, не к ночи
будь сказано, прямо в земле.
И землю, как фокусом лупы,
прожег он, толкаясь вперед.
Я чуял могильные глуби,
но видел нашедшего брод.
Мне слышится грохот орудий,
кромешный мерещится ад.
К сельмагу торопятся руки,
а ноги – ни шагу назад!
Ушло на победу полтела –
травой оно дыбится там,
где слабому нечего делать,
а стойкого рвет пополам.
Как тихо в дому престарелых
на острове Валаам.
