Стихотворения Эльми Куллес

* * *

О, память – розовая птица!
Переплетье дальних зорь!
Пусть проза жизни и границы
Не отнимают твой простор.
Твои крыла, как две страницы,
Чисты, нетронуты вчера…
Сегодня, как перепелицы,
Пестрят от росчерков пера.

В глухую ночь, когда не спится,
Душа болит от старых ран.
Хочу со всеми помириться,
Простить всех за былой обман.
Услышать тишь и запах сена
На вечереющем лугу.
Шум моря, где морская пена –
Кружевом – на берегу.

Вдохнуть поглубже запах соли,
Вернуть задор, девичью прыть…
И отыскать автограф боли,
Чтобы дней счастливых не забыть!

1997

* * *

Я ночью наблюдала звездопад –
Загадочной галактики парад.
В одной звезде увидела тебя:
Летишь ко мне, по-прежнему любя.
Протягиваю руки, как во сне,
А сердце будто плавится в огне.
Звезда погасла, оборвав свой путь…
Мне тишина шепнула: «Не забудь…»

СВЕТ ПАМЯТИ

Ах, эта белая сирень!
Дождём, как бисером, покрыта.
В ней аромат с любовью скрытой
Ты мне вручил в тот майский день.

И память отражает свет
Той прошлой жизни виртуально:
Рисунок с надписью наскальной,
Влюблённый взгляд и тот букет.

И всё как было, всё, как есть,
Сменилось лишь тысячелетье.
И адрес «короля» в секрете:
Во сне мне шлёт благую весть.

МОЛОДОСТЬ

Шалаш… Душистый запах сена,
Костёр на берегу реки…
О, молодость, как ты нетленна,
Как времена те далеки.

У юности – свои пороки:
Бываем слепы и глухи.
Но жизнь преподаёт уроки –
Не выйдешь из воды сухим.

Как жаждем мы любови плена,
Порой рассудку вопреки,
Но в чувствах растворясь, как пена,
Порой наскочишь на клинки.

Когда же доверяем слепо,
Ужалит хитрая корысть.
И всё же призываем небо:
«Оставь, о Боже, всё, как бысть!»

ОСЕНЬ

Листвой берёзка поредела,
И в кроне яркую, как прядь,
Приметить первую успела
Угрюмой осени печать.

Полянка, как канва, расшита
Опавшей пёстрою листвой.
Весной цвели тут маргаритки,
Дурманил запах луговой.

С тревогою душа приемлет
Природы увяданья знак
И, на себе его проверив,
Не соглашаешься никак.

* * *

Золотистые жёлтые листья
Кружит ветер и стелет под ноги –
Это осень подводит итоги
И, собрав урожай, веселится.

Улетучился запах медовый:
Ни пчела, ни оса не жужжит.
Ручеёк, засыпая, журчит,
Укрываясь попоной ледовой.

Беспричинная серая грусть,
Как гадалка, худое пророчит –
Я себя за уньнье стыжусь.

1998

ОСЕННИЙ КОНТРАСТ

Погода, кажется, «линяет»:
Лишь выпал снег – и снова тает,
Не может слабый солнца луч
Пробить всю толщу серых туч.

Озноб пронизывает кости.
Прогноз рождает чувство злости:
Давно квартира без тепла,
И жизнь, отсюда, не мила.

Висит голодных чаек крик.
В надежде на удачи миг
Бездомный дед, надев ушанку,
С авоськой бродит спозаранку.

А репортёр по всем каналам
Кричит про отдых на Канарах.
И тут же, словно бумеранг,
Из хроники: «Ограблен банк»…

1997

ВЕСНА

Все вокруг навеселе,
Всех весна заводит:
У берёзки сок в стволе
Ароматный бродит.

Почки, будто бы птенцы,
Хохлятся на вербах,
И грачи – весны гонцы
Раскричались в скверах.

Солнцу показал язык
Озорник-подснежник.
Открывает свой парник
Ландышам валежник.

Разбудила ото сна,
Словно ксилофоном,
Шаловливая весна
Всех весёлым звоном!

ПИРИТА

У эстов слово «пирита»
Обозначает – «без границы».
Недаром по весне сюда,
В приморье, прилетают птицы.

И на холмах в прохладе леса,
И на песчаном берегу,
Не тронутых рукой прогресса,
Находят чистую среду.

Но под горою Маарьямяги
Лежит грохочущая трасса;
На джипах эсты и варяги
Летят, спасаяся от стресса.

ЗАМОК ГРАФА ОРЛОВА

Как будто ржавая подкова
С копыта резвого коня,
Старинное гнездо Орлова
Уныло смотрит на меня.
Стоит, как возведённый гурий*,
На запад устремивши взгляд,
И спорит с ветром он и бурей
Уже который век подряд.
Величие того былого
Хранит и бережёт гора,
Где камнем крытая дорога –
Сестра волшебного ковра.
Осенний ветер в уши свищет,
Бросая золотистый лист.
Он что-то в тех руинах ищет –
То захохочет, то ворчит.
Тут в Масленицу с горок санки
Катились в спешке на блины,
А летом с берега русалки
Навеивали графу сны.
Ночами белыми в беседке
Под шёпот моря он дремал,
А днём на рысаках в карете
С купцами Ревель объезжал.

2005

* Гурий (гурей) – неосвещённый маяк; знак, сложенный на берегу из камней, примета становища.

ПАЛДИСКИ

Стоишь ты, город Палдиски,
Зажатый водами в тиски,
Вокруг с седыми валунами,
Сюда прибывших с ледниками.
Распахнуты твои объятья
Ветрам и кораблям, как братьям.
Ты – верный страж, и до сих пор
Несёшь страны морской дозор.
Твоя судьба Петром открыта,
Но не открытьем знамениты.
Мне видится в тревожных снах:
Стоит уныло на холмах
Вдали башкирский сын свободы,
Смотря с надеждою на воды.
То бродит призрак Салавата –
Емельки Пугачёва брата*.
В холодных северных ветрах
Призывно слышится «Аллах!»
Когда я подхожу к волне,
То вижу, будто пилигрима, –
Так удивительно и зримо –
Русалочку на валуне.
Оазис с панорамой моря,
Достаточно хлебнувший горя,
Когда ж из ландышей венок
Тебе плести настанет срок?

1995

* В XVIII-XIX вв. палдиская крепость служила местом политической ссылки

ПЯРНУ
(шутка)

Пярну – чудный городок.
Для казны – живой приток,
Будто бы пирог слоёный
Финиками начинённый.
Юханены в шумном сходе
Тянут пиво на природе.
И в кафе, и в ресторане.
Где же наши горожане?
Я же в книжке трудовой
В Пярну числюсь медсестрой,
А в курорт не достучаться
И в грязи не поваляться…
Вот бы свой радикулит
Иностранцам подарить.

ЯЗЫК

Республика Суоми
Переселилась к нам.
В том убедитесь сами,
Взглянув по сторонам.
На вересовом рынке
Без курсов, без программ
Лопочут без запинки:
«Купи – я всё продам».
Язык такой же звонкий
Хрусталиком звенит,
Но только не эстонский –
И никого не злит.

ДРЕЙФУЕМ

Посвящается сыну Юрию

Дрейфуем. Холод взял в капкан.
Мечта – погреться бы в парилке!
Сидим, как рыбы в морозилке,
А за бортом пустынный океан.

Уж третий день охрипший капитан
Шлёт SOS с проклятием эфиру,
Но дела нет хозяину банкиру –
Он приглашён на ужин в ресторан.

Наш теплоход – галоша на плаву:
Пора бы переплавить на иголки,
Но жадные хозяева, как волки –
Не будут ждать зелёную траву:

Их божество – зелёные бумажки,
Им подавай живую плоть и кровь,
Неведома им жалось и любовь
А моряки для них – лишь на траве букашки.

ИРОНИЯ ВРЕМЁН

С портрета смотрит ветеран.
Взгляд твёрдый, как железо.
Под кителем не виден шрам,
И на душе – порезы.

Он окровавленных бинтов
Не измерял на метры,
Но помнит боевых фронтов
Лихие километры.

Его же правнук – вот, беда! –
Как папуас в обновке:
В носу – кольцо, в ушах – серьга,

И весь в татуировке.
Не достаёт в хвосте пера
В его экипировке!

(авторский перевод с эстонского)

ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ В ТАЛЛИННЕ

На Тынисмяги* цвёл огонь –
Его украдкою задули…
Кричали старики: «Не тронь!»
Огонь, конечно, не вернули.

Подкралась прошлого рука
Из сумрака – «лесного брата».
И с разъярённостью быка
Покои рыть давай солдата.

Да разве ж можно трогать прах?
Возьмём хотя бы фараонов –
Гробницы их стоят в веках,
Хоть были деспоты на тронах!

Что ж, с той, и с этой стороны
Опять начнём искать виновных?!
Не нарушайте тишины
Героев или непокорных…

(перевод с эстонского М. Васькова)

* Тынисмяги (рус. – холм Св. Антония) – возвышенность в центре Таллинна неподалеку от Вышгорода, где до 2007 г. находился мемориальный комплекс (захоронения красноармейцев, погибших в боях с нацистами, вечный огонь и памятник – т.н. «Бронзовый солдат»). В годы после восстановления Эстонией независимости под предлогом реконструкции площади последовательно убрали сначала вечный огонь, затем – солдатские надгробия, а затем – сам памятник и захоронения. Их перенос на военное кладбище, по мнению многих, провокационно устроенный накануне Дня Победы, вызвал многочисленные протесты русскоязычной общины Эстонии, приведшие, в конце концов, к массовым беспорядкам, не без труда и довольно жёстко подавленным полицией.

ПАМЯТИ НЕТЛЕННОЙ

Эстония, как мал твой вес…
Но мечешься, как в клетке бес.
Готова всех тащить на кол,
Но бьёшь в свои ворота гол.
И бесполезно тратишь силы
На те солдатские могилы,
Где твой же спит единоверец,
Чью жизнь забрал коварный немец.
Но не стереть следов войны –
Они в сердца занесены,
И даже внуки носят гены
Священной памяти нетленной!

(перевод с эстонского Л. Пановой)

ПОЗОР

Памятник отлит в нацисткой форме.
Можно ли придумать что позорней?
«Ангел» – утверждают злые духи,
Солидарно пожимая руки.
В небе пролетает голубь мира
И пугается его мундира –
Видно, смерть и слёзы не забыты,
Что со свастикой в земле зарыты.
Прилетайте, голубь и голубка.
Вам на Балтике не будет жутко:
Чучело железное убрали,
Но клеймо позора на морали.

(перевод с эстонского В. Кораблёва)

В ПУТИ

Не долог остаётся путь.
Земля мне вряд ли будет пухом.
Пыталась я мятежным духом
На зло ошейник натянуть.

Не пробовала славы вкус,
В чужую шубу не рядилась,
Счетами в банке не гордилась –
Ценить другое я учусь:

От пройденных шагов устав
И сбросив ношу у колодца,
В ведре, где искупалось солнце,
Живой воды смочить уста;

Взглянуть на баньку у пруда
И вспомнить, как босые пятки
Неслись по снегу без оглядки
И закалялись без прута;

Сварить из окуньков уху,
В костёр подбрасывая хворост…
Забыть прогресс и шумный город –
Отсеять жизни шелуху.

* * *

Песню прошлого пою
В тряске по ухабам
И равняюсь, как в строю,
По российским бабам.
Слабо голос мой звучит,
Редко, кто услышит.
Я – истории гибрид
Под эстонской крышей.

*Подборка предоставлена М.Васьковым