Стихотворения Елены Сойни
***
Восьмое марта — праздник… рыбаков —
и выходной, и лед еще не тонок.
Едва собравшись, засветло, спросонок,
спешат мужи из теплых уголков,
туда, где снег блестит, как чешуя
зеркального с отливами леща, и
туда, где лунки маленькой края
огромную Вселенную вмещают,
где прикипает к удочке душа
и замирает в ожиданье зова,
где жизнь в любую морось хороша
с уловом и без всякого улова.
***
Сушина, словно дирижер
над низкорослыми кустами,
над морем, ветхими домами
стоит, приковывая взор,
кружа нам головы, круша
ночные склоны в миг отлива,
и по-девичьи горделива,
и так стройна, так хороша.
В изломах розовый гранит
напуган странною соседкой,
а время с завистью столь редкой
на это таинство глядит,
перед мистерией корней
лишь отступая бесконечно,
и перед жизнью, что не вечна,
и перед памятью о ней.
***
А жаль, что все не вечное —
слиянье рас и вер,
и молодость беспечная,
и наш СССР,
моя свобода шалая
от денег и от бирж —
туда, куда летала я,
уже не полетишь —
из Таллина в Сванетию,
а дальше над Курой,
в Чечено-Ингушетию,
в медовый месяц мой…
Сейчас сижу недвижимо
уже десяток лет,
мне до вокзала ближнего
доехать денег нет.
И всё не перебесится
бог грома над Чечней —
в бою пропал там без вести
медовый месяц мой.
ПЕСЕНКА
Каблучки мои, как нотки, звучат
в предрассветной тишине.
Я красивей всех московских девчат —
ты сказал сегодня мне.
Я и верю-не верю словам,
но глаза твои полны
тайным светом, что является нам
из рассветной тишины.
Во дворе у нас качели скрипят,
вторя птицам и ручьям,
мы живем среди хороших ребят,
нам не спится по ночам.
Каблучки мои, как нотки, звучат
в предрассветной тишине.
Я красивей всех на свете девчат —
ты сказал сегодня мне.
***
Ю.Т.
Сбереги мне озеро до тепла,
с берегом березовым у косогора…
С первыми морозами я ушла,
но вернусь с последними — это скоро.
От зверей смородину приукрой,
помнишь, как нам сладостно было с нею.
А с черникой, собранной тобой,
пироги намного вкуснее.
Все пути заснежены — вьюга — Русь,
не на лыжах мне, не на конях,
но однажды с радостью я прорвусь
в твой пейзаж морозной строкою.
Сбереги мне озеро до тепла,
без пригляда озеру жить опасно.
Ну а печка русская все цела?
Раз цела, то жди меня ближе к Пасхе.
***
Эти зимние сказки —
в зале — плюс ничего,
мерзнут руки и краски —
Новый год, Рождество.
Появившись под аркой,
утешая народ,
Дед Мороз без подарков
возле елки встает.
Поздравленья — короче,
развлеченья — длинней,
новогодние ночи
без тепла, без огней.
Снег предательской горсткой
через стены пророс,
обрасти бы мне шерсткой
в этот жуткий мороз,
стать пушистой лисицей
или белым песцом
и под снегом укрыться
за высоким кустом.
***
Написать бы письмо с тоски
смуглому мальчику из Шри-Ланки,
туда, в Коломбо,
где рай земной:
— Мне холодно,
приезжай за мной.
Но потерян давно твой след,
с песнями непонятыми, поэт,
звавший меня
к цветущей земле,
мной брошенный
в мороз в феврале.
Зимой в России
снегов среди
меня просивший:
— Не уходи.
***
Где ты бродишь, маленькая крошка?
Отчего тебе не дорог дом?
И твоя весенняя дорожка
за каким теряется углом?
С ужасом смотрю на перекресток,
словно пес, вдруг потерявший след.
Где ты, моя девочка-подросток?
Возвращайся, твой остыл обед.
Может, мой гуляш тому виною,
борщ не густ и жестковат пирог…
Твое детство песней озорною
от меня несется со всех ног.
***
Я буду Вам верна,
как старая собака,
послушна и нежна,
как длинношерстный кот.
Я буду как звезда,
возникшая из мрака
под самый Новый год,
под самый Новый год.
Найти меня легко —
свернуть с прямой тропинки,
куда не пролегла знакомая лыжня.
Когда Вам на ладонь опустятся снежинки,
Вы в свете их лучей увидите меня.
***
Не бойся моего тепла,
я не обожгу,
только согрею твою озябшую душу.
Если тебе станет жарко,
я незаметно превращусь в лед
и остужу тебя
волосами из первого снега.
Такого еще не видел мир —
Мисс Ледовая скульптура
в образе живой женщины.
Выбирай же —
тепло или холод в зимнюю северную ночь?
***
В темно-синем окне
отражается белое облако,
блеск последнего льда
и движение первой волны.
В темно-синем окне
я не вижу любимого облика,
но открылся мне мир
с самой светлой своей стороны.
Как отрадно шагать
переулками к вещему дереву,
как легко мне дышать
у прохладной онежской воды.
Твой вернется корабль,
потому что так хочется берегу,
потому что вдвоем
мы спасаем весь мир от беды.
КИЛЬДИН
За все просчеты и труды
мне снятся северные льды,
полуночные берега,
где зреют камни да снега,
и беглый среди беглых льдин,
возникший из легенд, — Кильдин.
Мой остров, одинокий скит,
и за меня он постоит?
Направит северные льды
добыть спасенье от беды?
Иль, наконец, в весеннем сне
хотя бы вспомнит обо мне?
* * *
Ещё февраль,
и не смолкает ветер,
и наш отец ещё читает вслух
неунывающей Елизавете
смешную сказку о морозах двух.
Она поёт и слушает – всё сразу –
и снова просит сказку посмешней.
Храни их Бог – птенцов голубоглазых,
спасающих нас радостью своей.
* * *
Ничто так не сдружит,
как старый рюкзак,
который ты снял на привале,
забудутся будни, но вспомнится как
мы песни в порту напевали
о наших скитаниях в летние дни
под звуки бродячих оркестров.
И в море, и в небе, и в сердце огни
качались с гондолами вместе.
Не найдены нами дороги на свет,
и в Рим не приводят дороги,
но пишется памятью римский сонет–
любви нашей давней потерянный след
хороший подарок в итоге.
* * *
По дороге думай о дороге,
На работе думай о работе,
А на ложе думай о любви.
Только всё меняется местами –
Неподвластные
они приходят сами –
мысли,
их возьми останови –
О любимом думаю в дороге,
На работе думаю о Боге,
А на ложе снится мне отчёт.
Словом, в жизни всё наоборот.
* * *
Октябрь светился с неба до земли,
Я напиталась жёлтой охрой вдосталь.
О, если б руки в тот момент могли
Всё передать самозабвенно ль, просто ль.
И губы превращались в тихий звук.
Что я шептала, растворяясь в цвете?
Но в тот момент осознавалось вдруг,
Что мне открыты тайны все на свете.
И осень стала творчески легка,
И свой полёт остановили листья,
чтоб смешивая краски у станка,
взлетели над моей палитрой кисти.
НЕЗНАКОМОМУ ПОРТРЕТУ
Я не знаю твоего подлинного имени,
Я не знаю твоего подлинного лица,
Я не знаю, кто ты,
Но я знаю, что ты есть.
И поэтому я думаю о тебе,
Я смотрю на кольца твоих волос,
Такие волосы должно быть у ангелов,
Которые приходят к нам инкогнито,
Которые приходят тогда, когда их не ждут,
Или тогда, когда их ждут всю жизнь.
* * *
Бесполезно искать
Полусладкий мускат
Из замерзших сортов винограда.
Здесь во льдах где оно,
Ледяное вино –
Моей северной жизни отрада?
Лишь разбавленный спирт
Злую память хранит
О поэтах, поверженных в горе.
Не сдавайтесь ему,
Ни в беде, ни в дыму,
Если есть волшебство Фанагории!
Нет, не надо до дна,
Только запах вина,
Лишь глоток и две капли на плечи.
Где он спрятан от нас,
Тот замёрзший алмаз,
Что любого спасёт и подлечит?
ХОЛМОГОРСКАЯ ЯРМАРКА
К Белу морю с Волхова
долго шли,
волочили волоком
корабли.
По болотам топким –
все на торг.
Добрались бы только –
был бы толк!
– Новогород, право,
столь богат.
Что тебе по нраву?
Думай, брат:
тонкая посуда –
медный звон,
это ли не чудо –
белый лён,
гребень деревянный,
кожа, креп,
с запахом медвяным
русский хлеб…
Мой товар на выбор:
птичий пух,
лисий мех да рыба
для стряпух.
Затевай, затейник,
игры, смех.
Празднуй, коробейник,
свой успех!
В Холмогорах – песни,
дивный торг…
Доберётесь если,
будет толк!
* * *
Что казалось далёким
романтическим сном,
вдруг предстало нелёгким
новым днём, новым дном,
смесью ада и рая,
царской водке сродни,
вновь судьба выбирает
за тебя твои дни.
Над землёй вереница
и побед и обид,
и летит колесница
мимо трёх пирамид.
Мы – в шальной колеснице
и неведом наш путь,
нам не остановиться
и не передохнуть.
Слово древних провидцев
только мчаться велит
мимо стран и правительств,
мимо трёх пирамид.
ГОРОД БЕЗ ВЯЗОВ
Руби вязы, обезумевший город,
На глазах у новорожденных,
Раз тебе за это заплатили!
Руби все, без разбору,
здоровые и перезревшие,
молодые клены
и старые липы,
ведь тебе за это заплатили!
Уничтожь аллеи и сады,
Высаженные руками отцов,
Вот будет славная танцплощадка
для заезжих гастролёров.
Поставь пирамиды
в память об уехавших градоначальниках –
Ведь тебе за это заплатили!
Только потом
забудь своё имя,
Вовсе сотри его с карты!
Как же ты назывался?
Не всё ли тебе равно?
КРЫМУ
Когда спускается в аид
земля, не выдержав раздора,
закрыты веки Святогора
и голос разума молчит,
когда теряются в веках
низвергнутые Атлантиды,
всплывают старые обиды,
а новые внушают страх,
тогда взывает к людям Крым,
волной весенней омываем.
«Здесь чудеса!» – мы понимаем,
и это честь быть рядом с ним.
Здесь тридцать витязей в дозоре,
и среди них мои дядья,
у расплескавшегося моря
воскресли из небытия.
Какая кровь кипит в их жилах!
Какой удел им Богом дан!
И сказка, и герои – живы!
Не медли только, царь Салтан.
18 МАРТА
Над всей землёю прозвучало –
пришёл на Русь великий март!
Аксёнов, Константинов, Чалый –
победный наш триумвират.
Святая Троица за ними
проглядывает сквозь года,
а ночью в Ялтинском заливе,
как в сказке, светится вода.
Преображённая, без грима,
спокойная за свой народ
Великая Екатерина
с небес напутствия даёт
и улыбается кому-то,
но лишь Отечеству верна.
И Крым, что был утрачен в смуту,
Вернула русская весна.
* * *
Когда падает небо грозой
на солёные скалы,
когда зверь по тропе незнакомой петляет в лесу,
в этот огненный час я начну свою песню сначала,
сотворю тебя, время,
и вечности в дар принесу.
Станет время струной,
станет время строкой и ступенью,
на пути к незабудке лесной, что давно меня ждёт.
Пробуждайся, земля,
я тебя сберегу, я успею.
Своей песней согрею в ненастный и ветреный год.
* * *
Открой глаза
и среди синей ночи
узнай себя в мерцании звезды
и в тех последних, невесёлых очень,
упавших с неба капельках воды.
Узнай себя в тугом зелёном стебле,
из почвы поднимающемся ввысь,
И в птице
пролетающей над степью,
и дереву,
как другу, отзовись.
И пусть тебя всерьёз обеспокоит
о помощи взывающий ручей…
В единстве с лесом, небом и рекою
единство наше, может быть, – людей.
СТАРАЯ ЛЕГЕНДА
Ночная северная птица,
ну отчего тебе не спится? –
Гудящих мошек вереницы
затмили луг.
И ты к пасущимся на поле
стремишься в сумрачную полночь
к стадам, страдающим, на помощь,
как старый друг.
Тебя ждут овцы, козы, кони,
и лишь пастух обеспокоен,
и карабин его настроен
на всё вокруг.
И пусть пастух сердитый злится.
взлетай, моя ночная птица,
тебе оплатится сторицей
из Божьих рук.
