Стихотворения Валентины Беляевой

ПЕСНЯ

Запели бабы горько, тонко,
Когда им петь пришел черед:
«На нем защитная гимнастерка,
Она с ума меня сведет!».

Дрожали голоса протяжно,
Срываясь звонко в тишине, –
У тех, кто пел, почти у каждой,
Остался кто–то на войне.

Совсем не знавшие веселья,
В белесых выцветивших платках,
Рядком застенчивым сидели
С детьми чужими на руках.

Нет! Не укором прозвучало,
Тому, кто не сумел прийти:
«Зачем, зачем я повстречала
Тебя на жизненном пути?»

Порою поднимались руки
Седую прядку подобрать,
И уходили тихо звуки,
Пропавших без вести искать.

Я СВЯЖУ ТЕБЕ НОВУЮ ЖИЗНЬ

Я свяжу тебе жизнь
Из пушистых мохеровых ниток.
Я свяжу тебе жизнь,
Не солгу ни единой петли.
Я свяжу тебе жизнь,
Где узором по полю молитвы –
Пожелания счастья
В лучах настоящей любви.
Я свяжу тебе жизнь
Из веселой меланжевой пряжи.
Я свяжу тебе жизнь
И потом от души подарю.
Где я нитки беру?
Никому никогда не признаюсь:
Чтоб связать тебе жизнь
Я тайком распускаю свою.

* * *

Далек души моей тайник!
О, смутной памяти начало,
Не ты ли некогда встречало
Веков минувших стон и крик?
И не тобой ли пережит
Металла лязг в атаке дымной,
Колоколов набат надрывный
И славы сладостный зенит?
Как будто раньше суждено
Мне было умирать, рождаться,
И проклинать, и вновь влюбляться,
И русских песен пить вино!
О, память давняя моя!
Ты накопить успела много –
И к месту лобному дорогу,
И выход в звездные края!

ВОРОНЕЖ

Сюда, как прежде, прихожу,
Здесь мир церквей, садов и рынков,
Здесь гром боев и поединков
Перерожден в трамвайный шум.

А у кладбищенских ворот
Все те же нищие старухи,
И в жилах их, обвивших руки,
Моя родная
кровь
течет.

* * *
Чернейшая из всех земель –
Светлей и чище – я не знаю!
Да окропит тебя, родная,
Не кровь, а дождь или капель;
Да не коснется торг и тать,
Да не омоют слезы вдовьи,
Да сохранит тебя с любовью
Небесных сил святая рать!
В глубоких трещинах земля –
От времени или от ветра? –
Бесхитростна и безответна
Простая родина моя…

* * *
Просторы мои, просторы,
Простые, вольные степи!
Взмахнет ли крылами ворон
Иль свистнет разбойник-ветер,
Взойдет ли луна-кликуша
Над теплым полем полынным –
Опалит скифскую душу
Тоскою странной, старинной.
Просторы мои, просторы!
На травах ветер настоян,
На нашу печаль родную
Звенящий ковыль настроен.
О чем печаль – и не скажешь,
О чем тоска – и не вспомнишь,
Не вымолвишь слова даже,
Лишь вместе с ветром застонешь.

* * *
Мы сами себя наказали,
Мы сами себя отравили –
Мы небо не ищем глазами,
Мы землю асфальтом закрыли.
Тверды и точны наши взоры,
А лица – немы и надменны.
Мы верим, нелепо и вздорно,
Что выживем непременно.

МОЦАРТ

Моцарт, Моцарт, Гений юный…
Вьются в небе облака,
Рвутся струны В свете лунном –
Жизнь ужасно коротка!
Жизнь свечою догорает –
Что за темною чертой?
Грозно реквием рыдает,
Звуки, словно звезды, тают
Над могильною плитой…
Моцарт, Моцарт! Сердце бьется
Птицей в долгие века,
Свет прольется, и ворвется
Звуков вольная река;
И алмазами сверкая,
Брызги-звуки зазвенят,
И, сердца переполняя,
В высь небесную взлетят –
Моцарт, Моцарт… Танец света,
Серебристость парика,
Снежной стужей –
Пена кружев.
И бессмертье.
На века.

* * *
Лунный лик по лужам пляшет,
Летний ливень пролетел,
Скоро ночь на землю ляжет –
Отдохнет земля от дел.

Лунный лик и кругл и легок
В светлом небе проплывал,
Желтым глазом между елок
Жизнь земную наблюдал.

В мире душных испарений,
Влажных трав, стрекозьих крыл,
Как божок, как тайный гений,
Надо всеми он царил –

Но недолго царство длилось!
Пуст и темен небосклон,
И безмолвно погрузилась
Вся природа в летний сон…

* * *
Фламинго, фламенко, фанданго –
Неистово пляшет цыганка,
Партнер ее строен и гибок,
Фанданго, фламенко, фламинго!

Бледнеют их смуглые лица
В ночи первобытной и смелой,
Устать или остановиться
Они ни за что не смеют.

Над ними ничуть не властны
Ни времена, ни власти –
Легкое облако пыли
Танца их соучастник,

А на щеках их – маки –
Костров кровавые пятна,
Как сила богов и магов,
Как смертной плоти проклятье –

И вновь взрываются струны,
И всходят звездные нимбы
Над табором древне-юным –
Фанданго, фламенко, фламинго..

* * *
Пускай душа скрывается от всех
Надежно, словно в скорлупе орех,
Пусть злая брань не прикоснется к ней,
Пусть мужество созреет в ней сильней.

Так зреет неподвижное зерно,
Целительным покоем вспоено,
Так мудрый зверь спасается в норе,
Так револьвер хранится в кобуре.

* * *
Ты мною пренебрег –
Неповторимым
Рисунком линий на моих ладонях,
Сияньем глаз и золотом волос,
Моей душой,
Ранимой и открытой –
Всем, чем Господь
Так щедро и так тонко
Меня отметил при моем рожденье;
Моею молодостью,
Ей уж никогда теперь не повториться –
Всей моей судьбой! –
Она твоей судьбы коснулась мало.
Ты мною пренебрег.
Нашлись дела важнее, первостепеннее,
Чем все мои печали,
Чем преданность ненужная моя,
И хоть с тобой мы не были в разлуке,
Тебя я ожидала долго, долго –
Так, должно быть, Сольвейг
Ждала когда-то,
Старея в одиночестве своем…

* * *
Я шла к тебе, почти бежала,
Как будто к берегу волна,
И всю дорогу провожала
Меня огромная луна.

То путаясь в высоких ветках,
То крышу ярко осветив,
Она плыла и словно пела
О том, что встреча впереди.

И так светло на сердце было
Мне в те минуты оттого,
Что радость всю со мной делило
Ночное это существо!

Без спутницы моей небесной
Темно и грустно стало мне,
И из твоей квартиры тесной
Меня опять влекло к луне –

Но неба темная округа
Уже заснула крепким сном,
Моя сердечная подруга ушла,
Оставив нас вдвоем.