Стихотворения Светланы Дион

* * *
Мы наверное что-то узрели
На несбыточных параллелях
Белых снов, облаков и стихов,
В лабиринтах рифмованных слов.
Сквозь пургу, сквозь дожди и метели
Мы от осеней к веснам старели,
То любили и вновь молодели,
То на дивной играли свирели,
То в монашеской плакали келье,
То по-птичьи по небу летели,
То в подушку рыдали в постели…
Так минуты – часы – так недели…
И слагалась пунктиром судьба
Из огня и воды, изо льда,
Из того, что ушло навсегда,
Не оставив в снегу и следа…

* * *
Как ртуть,
Горошинами по углам,
Разлилась моя суть
Догадкой – там,
Мне в зеркале путь
По стихам –
к облакам,
Наизусть запомнив
Осколки снов,
Серебристую проседь –
Любимого лоб,
Цвет молитвы,
Шепот цветов,
И лезвие бритвы,
И песнь парусов,
И жалобу мачты
Над головой,
И лето на даче
Девчонки босой…
Стывшие пальцы
Матери
В ладони моей…
Улыбки-маски
Скитальцев,
забытые у дверей.
Слова прощанья
У того же порога,
Все имена любви,
Дорогу…
И безымянная рука,
Мираж родимого чертога,
Чуть слышная строка…
Нагая вера
Во что-то в зеркале,
Обрывки нервов,
Так от молнии – провода,
А мне не верили,
Что горит вода,
Иногда…

2008

ОСЕНЬ ДУШИ

Разноцветные листья опавшие
В лес уносит холодный ручей…
Сожаленья мои запоздавшие,
Словно тени бессонных ночей,

Растворяются в струях певучих,
Задевают за камни и кочки,
А дыханье деревьев созвучно
Вздоху чиркнувшей в памяти строчки;

И дурманит осенняя нега –
Воспалённую душу студит
Ожидание скорого снега,
А ручей торопливо журчит…

И вот эта осенняя сырость,
Отчего-то смиряет меня
С тем, что часто, навязчиво снилось,
Не сбылось, но задело дразня

Мой покой, словно листьев охапка,
Что, гонимая волей ручья,
Увлекла за собой в недра парка
Робкий отблеск былого луча…

* * *
Я Поэзии училась у Прибоя,
Песни Моря – Небо композитор,
И душа, волне припевом вторя,
Так запоминала сбои ритма…

Вздох и выдох грусти океана,
Пульс волны в оправе тишины,
Музыкой излеченные раны,
И увечья не моей вины…

А душа, как будто под гипнозом,
В синеве соленой растворясь,
На песок роняла, словно слезы,
Россыпь слов,.. их кружевная вязь

Соткана прозрачностью напевов
Неустанно дышащей воды,
В них печаль исчезновенья пены
В камешки, в них смытые следы,

Тихих волн, сестер их непокорных,
Тех, что дальше Грани разлились,
Потому в строках порой просторно,
А бывает, что все буквы . в высь!

Я была свидетелем цунами,
Я пережила Девятый ВАЛ,
Только в ЖИЗНИ, а не в океане,
Потому и стих неровен стал…

февраль 2009

СТИХИЯ И СТИХИ

А что если в небе читают стихи,
И важные строфы и строки
Заносят в архив, как и наши грехи,
И подвиги наши, а боги
Их с помощью ангелов
Судят и жгут,
и пепел нам ветер приносит…
И эту небесную пыль поутру
вдохнешь . и поэзия в прозе
нежданно забрезжит, и нам невдомек,
откуда порою, как чудо,
берется цунами изысканных строк…
А в море – зола изумрудов…
……………..
На семи холмах, в глубине морской,
Обернусь русалкой с рыбьей чешуёй,
Косы разукрашу лентами стихов,
Буду пить из чаши изгнанных богов,
Собирать со днища океанских недр,
То, что люди ищут в недрах своих тел,
В раковинах дивных схороню напевы
Ивы и рябины о погибших верах…

ПОЭМА ПОСЛЕДНЕЙ НОЧИ
(обрывки стихов с посвящениями)

1
Последняя ночь –
Мать и дочь.
Закричать бы…
Но не кричится.
Упасть бы.
Но некуда.
Остановить бы
Дождь
За окном.
Ночь
уговорить бы сжалиться…

Имя матери Божьей
у медсестры на халате –
Мария склонилась над
моей матерью…
В палате
Мария в белом,
с глазами усталыми,
отводит взгляд.
Сколько недель подряд?
Я рядом с мамой –
Тающей, причащенной,
Холодеющей.
Освобожденной.
Тусклый больничный свет.
Мама, сколько нам вместе лет?
Тишина не дышит…
Встретим ли вместе рассвет?
Памплонские спящие крыши…
Стынущая рука в моей…
Родная самая.
Рука мамы.

Капли за окном – змейками вниз,
Становлюсь одной из них.
Тороплюсь, сбиваю соседку,
Вместе быстрее скользим,
Примкнули другие, –
еще две, три, четыре…
Катимся, как дети с горки,
Увлекая такие же прозрачные
За собой…
Восторг.
Стоп.
В сугроб.
О лед лоб.
Коченеют руки…
Рама внизу. Обрыв.
Там не властны муки…
Скрип кровати.
Последняя капля воли.
Сброшена чешуя боли.
Отмена переливания крови…
Капельница.
Прозрачный пакет
С чудосредством
От рака.
Вот он. – Но уже поздно.
И наложен запрет на слезы.
«Мама,
в телефон плакал
минуту назад,
тот, кто любил тебя
Много лет подряд…
Не узнал мой голос.
Передал «Прощай»
в трубку…
Слышишь, мама,
Дай руку,
согрею,
мы попросту не успели.
Мой младенец тоже тебя спасал.
Делили мое молоко на двоих.
Но тщетно. Пирога –причал.
Ветер стих…
Бред ли все, мама?
Этот стон и крик
живого скелета
С твоими глазами
Небесного цвета,
Летнего неба…
Расцветет сирень,
придет день
букет не тебе
дарить, а… могиле?
Болезнь или рок?
Нас ангелы позабыли?
Где сила любви?
Лава бессилья.
КапЕль из иглы в вену…
Кто-то бесшумно
Пройдет сквозь стену,
Я знаю, мама… Вот-вот…
Я дважды уже проиграла битву
За тебя, за твою сестру! Что –
Читала не те молитвы?
Я знаю, я тоже умру,
Так все, но не все – так.
За что, мои девочки,
Вам агония,
Сгорание, рак…
У меня на руках…

Шепчу:
Отпущу-Прощу -Прости.
Последняя пытка.
Мама, возьми с собою
Улыбку
Моего сына.
Детский смех внука,
пусть излечит раны,
что не лечит вечность
в краю Нирваны…»

Голос тишины многоликой:
«Я узнАю Вас по цвету улыбки, –
Из под закрытых
Пергаментных век, –
Так борются далеко
Не за всех
Матерей,
Дочурка, поверь…
Не столько всем суждено
Потерь.
И Перед миром теней
Не бывает любви сильней,
будь уверена в ней –
В дочерней любви твоей…
Отпусти – дай уйти…»

……………………..

Объятие.
Знаю: последнее.
Навсегда.
Руки матери –
Бессильные лоскуты
Сочатся любовью,
Замыкаются кругом
У меня на спине,
Сиделка им помогает,
Словно кукольник…
И что-то распорото
В ребенке – во мне.
Склоненной над матерью, –
Вдали от жизни,
В чужой стране,
С дождливой ночью наедине…
Все медленней бьется сердце –
Наше – мое и мамы.
И капли гибнут, достигнув рамы,
И новые – вниз повтором…
Сиделка
– не ушла после смены:
«Тебе впервые, а мне не ново.
Останусь с тобой. По эту сторону
кровати.
Я знаю, кАк это – терять мать.
ЛЕГЧЕ САМОЙ УМИРАТЬ.
В палате –
Я, Мария и Мать.
Исчезает эхом
Щепотка минут…
Там свои уже ждут…
Но зов младенца, –
И ток материнства
В пружинах сердца,
Но лишь моего.
Ледяная ладонь мамы.
Общий ров. Яма.
И вспышка –
Открылись очи:
«Будь сильной,
Дай слово, доча,
Вырасти сына…
Все хорошо.
Я жила не зря:
Ты светлая-светлая у меня…»

2
…моему сыну…

«Виноградная гроздь – лоза»,
Parra – Парра,
На щечке – родинкою слеза…
Рукою милости или кармы?

Смысл имени сокровенный
Разгадан душой.
Мой единственный и мой первый, Рожден на земле чужой…
Совпадений блики.
Мой сын Энрике,
Вдвоем с тобой я шла
(Нет – втроем с судьбой,)
Босиком по осколкам стекла,
Я тебя на руках несла
В то хмурое утро,
Когда выдавали урну,
С именем мамы…
Выбирала футляр, (не яму)
Вас двоих прижимая к груди,
На плечах – вместо шали – тучи…
В тот день я стала могучей.
Или это ты – из завтра –
шел впереди,
А за тобою ребенком – я?
Спасенья карта…
Спирали пути…
Молитва отчаянья –
«Мама, прости…»

Энрике «Лозà»,
В ту ночь в вещем сне
Рыдала гроза,
И в пустынной стране
Ты мечом рубил скалы,
Пролагая нам путь,
За тобой я едва поспевала,
(тенью за нами Грусть),
Из глаз – капли дождя.
Я опиралась на два локтя,
Кто справа – и слева?
Ангелы-хранители –
Мои небожители? –
Рассмотреть не посмела…

С того дня – за тобой –
По тонкому льду,
Не касаясь земли,
Над бедой,
Над студеной водой,
Цепляясь за наше небо…
В то Памплонское утро
Младенцем ты не был,
Знаю,
То крылья твои,
мой ангел,
Шумели над нами,
Когда наше горе
Волной цунами
Покрыло землю
У нас под ногами…

Энрике,
Ты еще не умел ходить,
И мы вместе учились жить. –
Шаг за шагом.
Рассвет за рассветом.
Ночь за ночью.
Ответ за ответом.
Вместе, даже когда мы врозь,
О, моя Виноградная Гроздь!

3
Посвящено Н.Джину

Времени Горсть.
В горле Гвоздь.
И между капель
В больничных окнах
ПисАл мне кто-то
строки и ноты,
родные стихи…
Скажи, мой друг
Ты в тот миг был рядом?
Ты, кто при жизни звался Нодаром,
Ускользнул из снов?
Обрывки твоих стихов,
забытые много лет, –
о любви, о нас,
и в тот жуткий час,
твой ответ:
«смерти нет».
Лишь синь…

И струящаяся
Световая мысль,
Словно ток:
У каждого цвет
невидимый
И обет
исполнить долг,
Мужайся,
придет рассвет
твой первый,
а мамы навеки нет.
Вынут иглу из вены –
знаменье конца…
Чуть измененный оттенок
души и лицА…
Но будет и свет…
Еще – твой секрет –
строчки гонца,
в каплях дождя
В ту ночь для тебя
пролитые свыше,
исповедь сердца тише и тише,
небо бездонное ниже и ниже,
и самое дальнее ближе и ближе…

* * *
Шумит волна, шумит, ласкает берег,
Придёт отлив, и высохнет песок,
И кто-то снова правде не поверит,
Что день придёт
и смысл кровавых строк
Вдруг ускользнёт…
И стихнет в сердце горе,
И грохот оглушительный беды
Сойдёт на нет, как после бури . море
Затихнет плеском ласковой волны…
Шумит волна… И горе устареет.
Настанет первый миг и первый вздох,
Когда мой взгляд уже не онемеет
От двух знакомых на надгробье слов…
Тот день придёт.
Придёт . и стихнет море,
И я смогу расслышать шум волны,
Забыв, что плеск воды . лишь эхо горя,
Лишь отголосок тающей беды….

ЭПИТАФИЯ
Нодару Джину посвящается

Пепел твой над солёной водой…
Твой прах над волной океана
Унёс с собою апрельский ветер…
У тех, кто любил тебя, свежая рана .
Н.т тебя больше на этом свете.
Ветер тебя унёс над водою,
Над океаном пролитых слёз,
Как завещал, ты простился с землёю,
Стал светом одной из звёзд.
Как долго мне на груди земли
Закаты считая, дожди и дни,
Ждать встречи с тобой в голубой дали,
Где нет сожалений и нет зари?
И сколько раз тебя вспоминать,
Шептать тебе днём, по ночам не спать?
Пока не встретимся мы опять
Я буду жить и я буду ждать…
Но впервые мне стало страшно,
Что умрём, а потом . ничего,
Что встречи ждать буду напрасно,
Как прощения твоего.
Развеяли пепел твой над водой…
И нету слов и не будет строк…
А ты не мёртвый и не живой,
Ибо, как все, умереть не мог.
Тебя ветер унёс в апреле
Вдалеке от меня над водою…
Мать и дочь твои, братья скорбели
Вместе с твоей вдовою;
Твой прах в океане вдыхали,
Играя с волнами, дельфины,
В путь последний тебя провожая,
Провожая в иные долины…

Пусть Муза склонится в трауре
Над этой моей бедою –
Нет могилы, где имя на мраморе
Заменило, что было тобою…

Я вдохну тебя полной грудью,
Полной грудью вдохну я ветер,
Да простит меня Бог и люди,
Крикну небу, что ты бессмертен…

Мадрид, 8 апреля 2002 год

* * *
Море с небом слилось в серой дымке,
Затуманенный, призрачный свет,
Горизонт словно стерли резинкой,
И на небе ни облака нет;

И вода, как и небо, спокойна –
Неподвижная сизая гладь,
И с вершины горы я невольно
Грань земную тружусь угадать.

Но земля продолжается небом,
Как начало рождает конец,
Как над новым над всем и над первым,
Заготовлен надгробный венец…

Часть тебя. Часть меня. Где граница?
Где кончается мудрость твоя?
Может, там, где свободною птицей
Кружит вера слепая моя?

Где начало тебя в этом мире?
Где кончается мой полукруг?
Нас друг в друге давно растворили,
Мой бесценный, далёкий мой друг!

От того ли верны оба лире,
От того ли молчим от дождя,
Что судьба нас и жизнь разделили,
Наугад грань меж нами чертя?

От того ли тебя вспоминаю
Тоже пристально смотрящим вдаль –
Горизонт между адом и раем
Лишь иллюзия… И невзначай,

Как меняется лёд от огня
И становится льдина иною,
На тебе – отпечаток меня,
Мы слились – как две капли – с тобою…

* * *
Среди чуждых людей и пейзажей –
В городах и деревнях чужих –
Я скитаюсь, гонимая жаждой
Вновь наткнуться на тихий родник,
Где знакомы и камни, и кочки,
Колокольчик от грусти поник,
А журчанье воды, словно строчки,
Вторит эху мелодий родных…

НАТЮРМОРТ

Сохнет на песке медуза
Рядом с коркою арбуза,
И склонилась скорбно Муза
Над останками души…
Из иссякнувшего сердца
Слабый голос: Напиши!..
И на пляже – полотенце
Позабытое лежит:
И для слёз, и чтоб погреться,
А вокруг – осколки лжи…

02.08.2000

* * *
По склонам гор – то свет, то тень
Скользит…
То ночь, то страх, то день
Чужих роднит
Одной молвой,
Одним пространством и бедой,
Одной землёй и пустотой…
В висках звенит
Морской прибой,
И таинство небытия дразнит
Луной –
Над головой…

17.02.2001

ОШИБКА

Дождь. Дрожь.
Дышит судоржно рожь,
Пьяный ветер по полю гуляет,
Стон высот, гром,
Неспокойствие волн,
Чёрный бархат ночи замирает…
Пар. Мрак. Хмур туман,
Стынет почва
И рдеет отчаянье…
За кулисами солнце –
Чуть выше луны –
По ошибке вторично включают.

16.02.2001

* * *
По дороги краям – факелы,
Высоко – где-то там – ангелы,
Под ногами – земля – каменная,
Я бреду, как в бреду, неприкаянная…
И куда? – Почему?
Расстояния
Измеряя, длину
Одиночества вдоль отчаянья,
И дурманящую глубину
Вод у свай моста в пустоту,
И далёкого неба твердь,
И куда же мне себя деть?!

* * *
Звучала музыка во мне –
Звучала и молчала,
То наяву, то в тишине,
То в снах, и танцевала
Душа, покорная земле,
И, вторя звукам дивным,
Скользила, словно по воде,
Над непреодолимым…
Свершалось то, что не ждала,
Судьба ступала строго,
Но рядом музыка была
У самого порога;
Звучала музыка во мне
Из мира снов – иного,
Тоска качалась на волне –
И звуки стали словом,
И если живы до сих пор
Во мне добро и вера –
То музыка вступала в спор,
И грусть во мне робела;
И среди душных ливней зла,
Туманов одиноких,
Со мною музыка была,
И в такт рождались строки…
Быть может, музыка во мне
Спасёт остатки правды,
Подслушанной в осеннем сне –
Во сне о самом главном…
Пусть эхо слабое меня
Останется мотивом –
Мотивом снега и дождя
Над выжженной долиной…

* * *
На семи холмах, в глубине морской,
Обернусь русалкой с рыбьей чешуёй,
Косы разукрашу лентами стихов,
Буду пить из чаши изгнанных богов,
Собирать со днища океанских недр,
То, что люди ищут в недрах своих тел,
В раковинах дивных схороню напевы
Ивы и рябины о погибших верах…

* * *
Обитателю моего сердца, небожителю Н. Джину посвящается…

О, как тебя благодарю,
Мой друг, что ты живым мне снишься,
Безвременности на краю,
В овале серо-синей ниши,

В оправе облака порой…
А иногда садишься рядом,
И гладишь мне ладонь рукой,
Мой мудрый житель небограда.

Как изумительно молчишь –
Читаешь исповеди строки,
Черновики вчерашних виршей,
Печали завтрашней истоки.

И непонятно кто из нас
Ещё живой, а кто проснется
Впервые в предрассветный час
От света неземного солнца…

КЛОЧОК СОЛНЦА

«…Так никогда до дна, как горе,
Как звездопад, как водоём,
Как в небо – ствол и в землю – корни,
Так никогда не быть вдвоём,
Но сохранять смешную верность,
Куда бы не ступали мы,
Пока не втянемся в поверхность
Без высоты и глубины…».
Н. Джин

Я тебе не за жизнь благодарна –
Я уже проживу без любви,
От того мне на сердце отрадно,
Что доверил мне слёзы свои,

Что за тень твоей хмурой улыбки
И за отдых уставших морщин,
Я прощала тебе все ошибки –
И карала себя без причин.

И за правду тебе благодарна –
Правд – не больше, чем в мире –- смертей.
«Счастье балует душу?» – Ладно, –
Только ты не дивись моей…

И за горе тебе благодарна –
Мудрость сердца, что стало сильней:
Не увидеть корням заката –
Нету жизни ветвям без корней.

И за «солнца клочок» благодарна,
Что касался замёрзших ветвей,
И за то, что листвы прохлада
Струилась до самых корней.

* * *
Я к тебе неизбежно вернусь…
Я не знаю, когда, как внезапно,
В никуда проложу себе путь,
В безразмерное, позднее завтра;

И тогда возвращусь. Грянет гром?
Или просто притихну от песни?
Знаю, это случится – потом,
Ты и я, снова рядом и вместе…

А пока? Чья-то рядом щека,
Где-то горы, покрытые снегом,
И навязчиво снится из детства река,
Да грачи заливаются смехом.

А потом? Там, где маки цвели,
Отцветут виноградные лозы,
И совсем далеко, где-то в нашей дали,
О любви будут помнить берёзы.

Я к тебе неизбежно вернусь,
Даже если ты в это не веришь,
Даже если не ждёшь, ну и пусть,
Даже если с другой поседеешь.

Упрощённая жизнью, вернусь,
Как разлука была неизбежной,
Так не тонет в вине моя грусть,
И всплывает последней надеждой…

Знаю, ты без меня проживёшь,
И с другой мне останешься верным,
Но об этом молчит летний дождь, –
Дождь, играющий в прятки со светом…

ПРЫЖОК В НЕБО

Н.Д посвящается

Все просто и непоправимо
Мне мир людей отныне
Казаться стал пустыней
И жизнь проходит мимо
Как поезд уносящий прочь
Случайных спутников вокзальных
Бродяг из зала ожиданья
Со мною коротавших ночь
Но нет пути и нет маршрута,
Нет станции, нет остановки
Воспоминания и только
Ведут к тебе… Лишь с парашютом
С земли туда – за облака –
Сквозь снов бесцветные осколки
Взвыв, как умеют только волки,
Как тянется к кольцу рука!

Но адрес твой кто даст мне в небе?
Ни среди тысячи теней
Ни среди призраков людей
Не числишься в небесном чреве…

Но сердцу бренному Видней,
И посреди небесной рощи
Тебя найду душой, “на ощупь”,
И припаду к душе твоей…

КОНКУРСНЫЕ СТИХИ С.ДИОН
из сборника “Финалисты турнира “УССКИХ ПОЭТОВ ЗАРУБЕЖЬЯ – ПУШКИН В БРИТАНИИ”, 2004 год

Так уж вышло, что мои стихи Светланы не начинались на правильную строку
Александра Сергеевича (условие конкурса), но она тем не менее по решению жюри вошла в число 13 финалистов, приглашенных в Лондон на открытый турнир).

                                                                 Светлана Дион

СОН ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ

1
«У лукоморья дуб зелёный»,
Луна купается в волне,
Печалью смерти удручённый,
Ты по воде идёшь ко мне.

К тебе протягиваю руки,
Морская пена студит кровь,
И словно не было разлуки,
И возвращает жизнь любовь…

Ты на песок ступить не смеешь…
Я падаю на землю ниц.
Ты на глазах моих седеешь,
Сменяешь сразу сотни лиц…

Волна слезу с лица смывает…
В воде твой прах был растворён…
«Веленьем тайным воскресает
Из пепла тот, кто был влюблён

В чужую, но родную душу,
И с ней связал свою судьбу,
Но из воды ступить на сушу
Не разрешается ему.

Ему дозволено явиться
Своей возлюбленной на миг,
Ему дозволено проститься,
Но заглушит прибой тот крик…»

«У лукоморья дуб зелёный» –
Мы вместе встретили рассвет,
Моим виденьем умудрённый,
Он молча шелестит в ответ…

Я ствол холодный обнимаю,
Ладонью трогаю кору,
И муравей спешит, хромая,
К корням, к земле, а я ору –

Ору во сне, душой немая,
Внимая шелесту листвы…
Ты на песке следы оставил –
Следы до самой до травы…

«У лукоморья дуб зелёный»…
Он был свидетелем моим,
Моей молитвой воскрешённый,
Ты утешал меня под ним…

ДИАЛОГ ИЗ СНА

2
– «Я Вас любил, любовь ещё, быть может»
Меня пережила, – мне снится шёпот твой, –
Всё вечное для нас уже возможно,
И не расстались вовсе мы с тобой…

– И твой исход из нашего пространства,
Где воздух ощущается щекой,
Мне двери распахнул в иные царства,
Где не стареют телом и душой…

– «Я Вас любил, любовь ещё, быть может»
Осталась жить с тобой наедине,
Но пусть тоска по мне тебя не гложет, –
Доносится мне голос твой во сне.

– Моя душа с тобой – в запретных далях –
И, как нередко было на Земле,
Печалит неизбежность расставанья,
Ты таешь, растворяешься во мгле…

Я просыпаюсь – ускользает тайна
Любви, разлуки, непролитых слёз,
И свет мне видится сквозь марево печали,
Такой же белый, как стволы берёз…

Ты там – я здесь, но мы повсюду вместе:
Со мной ты – мёртвый – продолжаешь жить,
Меня же, кто-то удостоил чести
С тобой стать вечной, и не рвётся нить…

– Любовь пройдёт, останется сиянье, –
И чуть светлее станет солнца луч,
А ты очнись, живи, оставь страданья!
– Ты мне не снись!
– А ты себя не мучь…

8 мая 2004 г.

НЕБЕСНЫЙ ПОЧТАЛЬОН

Посвящается посмертно Н.Джину

Обрывки слов твоей молитвы
Доносятся к мне сквозь сон,
Мне голубой конверт открытый
Принес небесный почтальон.
Он сел под утро в изголовье,
Мой сон крылом благословил:
«Пришлось прервать на полуслове –
О недозволенном просил,
Твой небожитель, Твой мужчина,
Я все стихами записал,
Все что душа его просила
Уже родные небеса».

«О дай мне сил в крылах могучих
парить над бренною землей,
пока она жива и тучи
нависли над ее судьбой,
О дай мне право стать прохожим
Случайным на ее пути,
На миг земной, когда не сможет
Сама беду предотвратить.
Позволь мне оказаться рядом –
Мгновение остановить,
Дай обернуться снегопадом,
Чтоб путь ей в бездну преградить.
Дай в море чайкой обернуться
И рядом по волне проплыть,
За милостыню – попрошайкой –
Дозволь ее благословить.
Позволь сказать «Я здесь. Я близко»
Пускай хранит ее земля.
Позволь ей передать записку,
Что для живых лишь мертвый я,
Позволь светить ей лунным светом
Когда отчаяния мрак
Потушит в небе все рассветы,
Пусть золотою пылью прах
Мой обернется, заискрится
на набегающих волнах,
пусть песня моря ей приснится –
проснется, в нем меня узнав.
Пусть тот, кто поцелуй ей дарит,
Как мне уже не подарить,
Так никогда и не узнает,
Что есть серебряная нить,
Ведомая моей молитвой,
Моей любовью и душой,
И все случайности обвиты
Прозрачной кружевной каймой…
Я больше не прошу, Спаситель,
Пусть будет искренне живой…»

«Так ангел только – твой Хранитель –
Молиться мог бы над тобой, –
Прочла на голубом конверте
На месте адреса во сне, –
Молись об ангеле-поэте,
о белой чайке на волне…»

* * *
По самой кромке, по обочине, не каясь,
По краю жизни обойду судьбу.
Отрекшимся, предавшим, – всем на зависть,
У всех неверящих, неверных на виду

Пройду. – На посох опираясь
Из ложных правд – из выдуманных правд, –
Пройду, земли пятами не касаясь,
Сквозь полк преград. – На ощупь. Наугад.

Назад. – В кошёлку звёзды подбирая,
Не оставляя за собой следов, –
Так по воде прошел однажды чужестранец
Среди людей… и свой среди богов.

На зов. – Из тины, из сетей подводных,
Достану искры, павшие с небес,
Что не согрели пальцы рук холодных
Всех тех, кто умирал и не воскрес.

Всех, кто исчез, как капля тонет в море,
Неотличимая от тысячи других,
Что, обернувшись пеной, волнам вторит
Многоголосьем безразличных брызг…

* * *
В пустую склянку брошу память
И кверху дном переверну.
В какой чулан её поставить?
В какую убежать страну?
В самой себе порою стонешь,
И задыхаешься во сне,
И кажется расставил точки…
Но только боль одна в спине.
Сутулишься, под ноги смотришь,
И взгляд вперёд не устремлён,
И, как любовника, ждешь ночи –
Надеешься увидеть сон –
Сон незабвенный, лучше яви,
Где то, что было, будет вновь,
Где из каскадов слёз печали
Струится в памяти любовь…

ИЗЦИКЛА “ИСПАНИЯ МОЯ, ЗЕМЛЯ ЧУЖАЯ”

* * *
Испания! Меня ты не растила!
Но до того мне кажешься родной,
Что родина моя – моя Россия –
Мне показалась родиной второй…

И чудится, что ты была мне кровом,
Землёй, хранившей мой земной покой,
И новые деревни здесь не новы,
И твой язык знаком душе больной,

Я прижилась – всё чаще забываю,
Что я – изгой поруганной земли.
Испания моя, земля чужая,
С каких времён ты у меня в крови?

02.08.1998

РАССВЕТ В ГРАНАДЕ

Усталое небо над спящей Гранадой…
Утомлённые ласками горы,
Тут с зарёю, пресытясь любовью, султаны
Грустным взглядом ласкали просторы

Обнажившихся гор из-под траура туч,
Словно контур грудей в сарафане,
И с тоскою следили, как солнечный луч
Пробуждает их лаской в тумане.

И взволнованно горы дышали,
Покорённые натиском неба,
И, наверное, к ним ревновали,
Обделённые ласками девы,

Заключённые в стенах Альгамбры, –
Рая роз и фонтанов прохладных,
Жёны-пленницы смуглых султанов,
От наивных – до самых коварных…

Грудь лобзает Гранады седой небосвод,
И набухшие пики вершин
Окаймляют, как будто девиц хоровод,
Разомлевшие лона равнин.

А усталое небо Гранады,
Словно томный под утро султан,
Благодарные нежные взгляды
Посылает уснувшим горам…

ИСПАНИЯ МОЯ, ЗЕМЛЯ ЧУЖАЯ…

Оттого ли я пригрелась
В лоне Андалузских гор,
Что хранить святую верность
Стало некому с тех пор,

Как покинула Россию –
Родина сняла венец,
Мне сказав: «На все четыре!»
И любви пришёл конец…

Я вернулась – не с повинной –
В бывший край берёз родной,
Только стал он неродимый,
Непонятный и чужой.

Новая страна взрастила –
В паспорте стоит «родной»,
Но душою некрасива –
Все мне кажется «второй».

От того ль ты заменила
Мне, Испания моя,
Всё, что я в душе хранила
Много лет в чужих краях,

Что единственное в детстве
Уносила я с собой,
На земле меняя место,
Русскою скорбя душой.

От того ль ты мне понятна,
Словно не было другой,
Что в душе бледнеют пятна
Пред твоею красотой?

Или так же необъятна
Ты седой своей душой,
Как Россия, что распята
Вековой своей тоской?