Стихотворения Татьяна Грауз
* * *
посвящается художнику П. Кузнецову
в доме-бутоне-розы-цветущей
отблески путешествий — картины
полдень желтой горы
тихим странником движется город
песней восточного ветра — река
в знаках нежных костров
преображение алого —
в голубое сияние розы
* * *
была ли тишина
в дожде
чудом
тысяче-тысяче-листника
прикосновением-целованием
края-рая-земли
родины-родинки-корки
к-р-а-я
светло-живого
спасительного
безымянного
РА
* * *
колеблется свет детского вопрошания
будто былое — дар матери — из темноты
сыплется зерно дара родного
первого вздоха речь
в лето реки
в лето дня
звоном лесных колокольцев
как неумолчное бАю-баЮ
* * *
И. О.
камни цветные воспоминаний
в подоле солнцем пригретой земли
печалью прикосновений любовных
приоткрывается лес
и как бы случайно
солнце вьет плач
из дрожащей листвы
и внезапного обморока
цветущих деревьев
АПОЛОГИЯ СВЕТА
посвящается «цветку № 7» Александра Яковлева
открытие дня:
в цветке окна — дерево
оно почти бессловесно
как тот отсутствующий с десятого
или тот — уже не с четвертого
или тот кто спешил когда-то на сорок восьмой километр
теперь и их заглушило листвой
и полынья от золотистых следов
затянулась ряской-туч-облаков
считать-не-пересчитать года-не-года
через то-что-было-и-то-что-будет
птицы-наколки на небо-своде летят-улетают
валом-волной клаустрофобии
волной электричества
приоткрывают дверь во-всегда-навсегда
в предначертанный март
или апрель
набухающего не високосного этого года
с пластырем беловатых созвездий
где почти рефлекторно
светом воскресшего цветка-номер-семь
смиренно
взлетают
* * *
Г. А.
сумерки сквозь сиротство
п о м н и ш ь
плач мерзлой земли
подолы старух расшитые петухами
будто на праздник все шли
а в глазах темных скифских
заиндевелость печали
и я хотела cпросить
у дороги
у тех собак у погоста
у черной раны земли
где кружились траурные хороводы
я хотела cпросить
л и ш ь о ж и з н и
о м и л о с т и
о л ю б в и
* * *
моление ночи птицей невидимой
э т о д у ш а
дышит росой
женщина семя ее собирает
бремя ее
в омуте осени
млечный путь утра
едва
лишь
намечен
туманом
бегущим со скоростью
жизни
Денисова горка, август 2006 г.
* * *
к дороге стоит привыкнуть
гравий солнечный
отраженья на листьях
трещина в камне
э т о
н и ч у т ь
н и ч у т ь н е
когда смерть забивается в щели
и н е в ы н о с и м а
невынестидухлимонникаиздекабря
не захватить
вяжущий вкус облепихи
зачарованное соцветие солнца
что там в траве
без микро-скопа
без хим-реактивов
без фото-увеличения
это не клон
когда
еще
птицы
еще
не проснулись
т о л ь к о р о с а
т о л ь к о т у м а н
* * *
и зацветает белое озеро
время между древесных стволов сжалось
как жалость к другому
а если собрать всех рожденных
пух тополиный
поле
красным дышат растения
трава шевелится
памятные огни
кто-то в свете стоит
н е п о д в и ж н о
* * *
и загорается день
как все-чувствование
или как животное-собака-щенок
в свете-окне-далекой-природы
голосом шарит лес-луг-пространства
* * *
И. О.
это к тебе
озаренная яблоня-богородица-дня
гибкого неба цве
ток в сердцевине месяца мая
где-и-когда пробуждается вечер
Измайлово, май 2006
* * *
псалмами стен городских вскрыт это день
лязгом стаканов заупокойных молитв
на потемневших веках города
карлики гнусавящие у-лю-лю
он был
весенним
летним
осенним
днём вертоградом
фигурой светящейся снов
и только
эль – энь
эль – вень
он был
он есмь
он – здесь
* * *
шелест прибой сокровенных дней
между прочим и тем что не названо именем
профиль бессмертных борозда на вспаханном поле
литургия звезд луговых
только припоминая
припоминаю ушедших
и прикасаюсь к земле их и душам
врачует ладонью этот назначенный день
как будто в далекой
там где никогда не бывала
свет в далекой стране
это только фиксация
и торжественное по лестнице шествие
как встарь
музыкой длилось и длилось
* * *
я прошу тебя
прибереги этот день
костер выпил воздух до половины
наших
овеянных
окаянных
простоволосых возле храма разлуки
встреч
мы были азбукой
на распродаже как с молотка
телами усопших императора и императрицы
орнаментом по краю имен
младенцами обезображенными убийством
и в этой груде
в этом человеческом глиноземе
мы были
простором иного
божественно-синего
всегда открытого взора
* * *
над растерзанным месяцем – звёзды в петушином бою
гул гул тишины
птицы фигурой молчания
где-то где скрыта радость
вербные ветки – для глаз
сумка пастушья – для сердца
все уравняет
земля
знак равенства
тела луга иль поля
в черте стен городских редкие полюсы притяжения
крестиками
для каждого
для каждого
и для всех
* * *
месяц в колодце плещется солью
влажной сажей заснул не вовремя сад
из глаз монахини катится жемчуг таинственный псалмопений
гулко дыханье травы под куполом Бога
* * *
светлой памяти Д. Авалиани
лица озябшие плакальщиц не обученных мелодиям слёз
ветхая маска из некогда сияющей кожи
ею прикрыто лицо недавно ушедшего
обруч солнечный над головой
* * *
оплакивать неутолимо
в землю уткнувшись лицом
в небе затылком уже растворяясь
так незаметно
так постепенно
сливаться
оплакивая неустанно
устами и сердцем
небо и землю
* * *
под солнцем сгустилась и опьянела листва
бетонные плиты уже позади
у кладбищенской насыпи – гнездо – сияние мира
ещё не изведавшего свою глубину
* * *
я останусь в соснах
снимком на вечные времена
отпечатком в коре
в воде
целый день нисходящей с небес
в голосе капель
почему я прощаюсь заранее –
я не прощаюсь
я остаюсь состраданием
в ваших таких уже ветхих
и близких к полуночи днях
это моё завещание –
угли от рая перегоревшего
грейтесь
* * *
из стольких волшебных букетов дерево смерти
у окраины сельского кладбища
дерево матери дышит псалмами
я только смотрю
как меж ветвей солнце встречается с гибелью сновидений
кора точно память
отшелушивается как глина с ладоней
истончается кожа
и прикасается
к синеве литургии
к тайне творения
тайне завета последних прохладных ветвей
* * *
возле колодца поле цветущее
может это любовь
склонилась над головой покачнулась
весело весело поговорим о былом
разрушим все указатели и придорожные знаки
белесоватые рельсы и почерневшие шпалы
пустимся по бездорожью как наутек
в сумерки неосязаемых трав круженье зрачков
лета прикрытые ставни
