Биографическая статья о Н. Аничковой
Автор – Н.Г.Левитская
НАТАЛИЯ МИЛИЕВНА АНИЧКОВА
/1896 – 1975/
Наталия Милиевна Аничкова родилась 16 июня 1896 г. в
Петербурге. Отец ее Милий Адрианович Аничков долгое время
был гласным Петербургской городской думы, а жила семья в
«запасной половине» Зимнего дворца у двоюродного дедушки
Наталии Милиевны – Милия Милиевича Аничкова, который
работал в гофмаршальской части «кем-то вроде коменданта
всех царских дворцов», по ее собственному выражению.
Окончив гимназию Таганцевой, где преподавали в то время
историки С.Ф.Платонов (позже академик) и А.И.Заозерский,
литературовед М.И.Ливеровская, в 1915 Наталия Милиевна
стала сестрой милосердия Крестовоздвиженской общины и до
1918 года проработала в прифронтовых госпиталях и
передовых медицин-ских пунктах в районах Вильно, Пскова,
Двинска.
Вернувшись с фронта домой, Н.М. поступила на романо-
германское отделение филологического факультета Петроград-
ского университета и одновременно работала в
Гидрологическом институте, выезжая каждое лето в Карелию с
Олонецкой научной экспедицией. Экспедиции возглавлялись
Гл.Ю. Верещагиным. Спасая родных из голодного Петербурга,
он включал их в состав сотрудников экспедиции. Так Н.М. и ее
мать Мария Ивановна три лета подряд провели в Карелии.
Милия Адриановича уже не было в живых. Вскоре после
большевицкого переворота он был зверски избит пьяными
матросами; так и не оправившись от этого, умер от голода в
1918 году. В эти же годы (до ~ 1922-го) в Петербурге вымерла
семья Трапезниковых – сестры Милия Адриановича Софьи.
В ~ 1922 году в ожидании ареста покончил с собой
любимый дядя Василий Адрианович Аничков, выбросившись в
лестничный пролет дома, где они все жили, на глазах своей
сестры Надежды Адриановны Воронцовой-Вельяминовой.
Тогда же умерла и Мария Ивановна.
После всех этих смертей Наталия Милиевна, бросив всё в
Петербурге, буквально бежала в Москву. Здесь она остано-
вилась у дальних родственников – Наталии Владимировны
Марниц (ур. Верещагиной), с дочерью которой, Екатериной
Александровной Таваст-Шерной, они надолго сдружилась.
Семья Марницев жила в доме Шереметевых на Воздвиженке,
так называемой «Вышке» (угол с улицей Грановского).
В это время в Москву из Средней Азии вернулся
троюродный брат Н.М. Петр Петрович Арапов, дружба с
которым началась еще со встреч на двинском фронте первой
германской войны. Вскоре они поженились и стали жить на
Живодерке, недалеко от Белорусского вокзала.
Одновременно то тлел, то разгорался мучительный роман с
Михаилом Александровичем Реформатским. По Чаяновскому
делу в 1930 он был арестован, приговорен к 10 годам, которые
отбывал в Долинке (Сев. Казахстан), где заболел туберкулезом.
После досрочного освобождения в 1934г. он был сослан в
Мценск, а в 1938 г. арестован вторично и отправлен в Орел.
Наталия Милиевна ездила к нему в Долинку, Мценск и Орел, но
здесь она уже не застала Михаила Александровича. В Орле
шли расстрелы, и добрые люди посоветовали ей уезжать, «пока
цела».
Все годы до второй мировой войны Наталия Милиевна по
большей части работала по договорам в библиотеках,
издательствах или на секретарских должностях, регулярно
оставляя себе свободным лето, когда она своим ходом или
устроившись в подходящую экспедицию, отправлялась в места
весьма отдаленные, где были родные, друзья, знакомые.
В 1930 Нат. Милиевна навестила в Красноярске свою
троюродную сестру Н.И.Аничкову, в составе Топографо-
геодезической экспедиции объездила в 1931 Карагандинскую
область, в 1934 была на Каме, побывала в Тотьме у внучек
Александра Брюллова Веры Павловны Шевелевой и Евгении
Павловны Струмилло (1935), прошла с экспедицией Шексну в
1939-м, несколько раз ездила на Байкал, где на
Лимнологической станции директорствовал Гл.Ю.Верещагин.
В альбоме Нат. Милиевны фото 16 г. соседствует с «тегеранским»,
для обоих сделана общая подпись: «Супруги Араповы 1916 и 1943 гг».
Портрет 29 г подписан Милиевной: «Как соловей поёт сей муж с
душою, но вот беда – что соловей поёт одной весною, а он – всегда!»
И все годы – передачи, посылки, короткие поездки в ближние и
дальние места ссылок и бесконечно – письма, письма, письма…
длинные, неторопливые, обстоятельные, содержательные.
Попав в Москву еще в начале 20-х годов, Н.М.
заинтересовалась ее историей, активно участвовала в работе
общества «Старая Москва», для которого подготовила и прочла
доклад об архиве Боде-Сологубов, обнаруженном в так
называемом «доме Ростовых» на Поварской.
В сентябре 1941 Наталия Милиевна эвакуируется на Байкал
и работает на станции у Верещагина. В феврале 1943 уезжает
на Урал в глухую деревню Ермолино Пермской области, куда
была вывезена из блокадного Ленинграда ее единственная
родная и любимая тетушка Надежда Адриановна Воронцова-
Вельяминова. В это же время П.П.Арапова, участвовавшего
в обороне Москвы, переводят в Иран, где ему поручена
организация автодорожной службы от Персидского залива до
границы Советского Союза. Он получает право выписать к себе
семью, и в конце 1943 года Наталья Милиевна, оставив тетушку
в Москве, уезжает к мужу.
В Иране Наталия Милиевна сначала преподает русский
язык офицерам иранского генштаба в специальной школе при
ВОКС (Всесоюзное общ-во культурных связей с заграницей), а
потом работает секретарем при командующем группой
советских военно-воздушных сил в Иране (генерале
Лаврентьеве). Одновременно она жадно знакомится со всем
окружающим: с новыми для нее культурой, бытом, народом.
Пользуясь свободным знанием французского языка, широко
распространенного среди образованных слоев Тегерана,
заводит знакомства вне советской колонии. Не только сама
посещает музеи и достопримечательности страны, но
организует и водит экскурсии для советских офицеров и
особенно солдат, работающих при Доме офицеров, «хозяином»
которого в порядке общественной нагрузки был Петр Петрович.
Эта деятельность и эти знакомства стали впоследствии
основанием для обвинения в шпионаже и измене Родине.
Главной фигурой, вызывавшей подозрения «органов», был
русский священник <cм. c.119> местной православной церкви, с
которым Н.М. особенно подружилась. От него она узнавала
новости со всех театров военных действий, о событиях в
странах и мире, о которых советские газеты умалчивали. Был
этот батюшка человеком старой культуры, широкой эрудиции и
пользовался большим уважением в Тегеране: на улице к нему
подходили просить благословения. По делам церкви он
нередко бывал в Иерусалиме. Петр Петрович опасался этого
знакомства, но иногда говорил: «Сходи ко к «бате», узнай, что в
мире делается».
Вернулись Араповы из Ирана в конце 1945 г, а в 1946-м
Петр Петрович скоропостижно скончался. До 1949 года Наталия
Милиевна работала на разных должностях во Всесоюзном
химическом обществе им. Менделеева. 9 июня 1949 она была
арестована вместе с врачом-гомеопатом Грузиновым, юристом
Н.Н.Милютиным и Викторией Генриховной Загорянской, с
которой Наталия Милиевна была знакома еще по гимназии
Таганцевой и которая крупно ее заложила на следствии. Всем
им «шился» монархический заговор, измена Родине, шпионаж
и, конечно, «антисоветская агитация». Доктор Грузинов умер во
время следствия, а остальным удалось отбиться от
объединения дел в группу. После года допросов (следователи
Мельников++ и Красовский) у Наталии Милиевны осталась
только «антисоветская агитация», т.е. 58-10, и без суда ОСО
дает ей 10 лет. Срок свой она отбывает в Унжлаге
(Центральный «комендантский» пункт на станции Сухобез-
водное между Горьким и Кировом).
Учитывая возраст, всю жизнь преследовавшую Наталию
Милиевну астму, тяжелую гипертонию и уже дававшую о себе
знать стенокардию, а главное – “легкую” статью 58-10, Наталию
Милиевну не послали на общие работы. Она была сестрой-
хозяйкой в санчасти производственного ОЛП`а, какое-то время
заведовала пекарней, а большую часть срока провела в
больнице, или в качестве больной, или работая сестрой-
хозяйкой в одном из корпусов. На женских ОЛП`ах Унжлага
Наталия Милиевна пользовалась известностью за огромный
мешок с книгами, который таскала с собой с ОЛП`а на ОЛП, и
которые щедро давала читать окружающим. А блатные из
венерического корпуса, где она вела хозяйство, говорили:
«Сестра-хозяйка у нас ничего, только цветов не трожь». Цветы
Н.М. самозабвенно разводила по всей больничной лагерной
зоне.
Второе лагерное увлечение и отвлечение – самодея-
тельный театр, где Наталия Милиевна сыграла несколько
крупных ролей. Поскольку лагерь в те времена был чисто
женский, это были всё мужские роли. Главные из них – Бобыль
в «Снегурочке» Островс-кого, Граф в «Трактирщице» Гольдони
и еще один Граф в «Девушке с кувшином» Лопе де Вега.
Руководила драматическим ансамблем ленинградка,
преподаватель английского языка Ольга Альфредовна
Стерлинг. Оформляла спектакли талантливая художница
З.М.Грецова, а главным партнером-«соперником» Наталии
Милиевны была Т.К.Владимирова – великолепный Кавалер из
«Трактирщицы», <c.148 / 149>.
В конце 1955 Наталию Милиевну освободили по
«актировке» как безнадежно и неизлечимо больную, но без
реабилитации, без снятия судимости и права жить в Москве.
___________________________________
++ Петр Андреевич – следователь, которому Н.М. осталась благодарна и
безуспешно пыталась найти после освобождения.
12 – Надежда Григорьевна Левитская
Она прописалась у друзей – сестер Брюлловых в Ростове
Великом, где они доживали свою бесконечную ссылку, и целый
год, в ожидании реабилитации, как пуганый заяц, мыкалась по
знакомым, продавая сохранившиеся книги. Через год пришла
желанная реабилитация, а еще через три года – комната в
Москве и пенсия.
Выйдя на пенсию, как и всю свою жизнь, Наталия Милиевна
оставалась очень деятельной. Она принимала живое участие в
охране памятников старины и организации общества охраны
памятников, до его превращения в бюрократическую контору,
много ездила по любимому Северу, снова побывала в Карелии
и на Соловках, в Кирилловом и Ферапонтовом монастырях, на
Вытегре, в глухом Каргополье. И всё это в начале 60-х,
дикарем, когда там еще не было лавины туристов, когда Север
не стал еще модным. Последние десять лет были освещены
безоглядной работой в помощь созданию главной поминальной
книги по всем невинно убиенным и затерянным на просторах
Архипелага ГУЛаг.
Чем бы ни занималась Наталия Милиевна, она всегда
умела увлечь этим окружающих, убедить в нужности,
полезности своего дела, умела показать, что оно не ее, а
общее, всем нужное, необходимое, даже обязательное. Вокруг
нее не было равнодушных: человек или подпадал под ее
обаяние, покоряясь ему, или ощетинивался враждебностью,
ощущая психологическую, а чаще «классовую» несовмести-
мость.
Уже много лет Милиевны нет среди нас, но по «ее дням» –
26 января, когда она скончалась, 16 июня в день ее рождения
и 8 сент. в именины – собирается полный дом старых друзей
и почитателей. Тогда читаются оставшиеся в ее архиве стихи,
семейные предания, очаровательные рассказы из времен
эвакуации или иранские миниатюры. Этот сборник – запоздалая
дань памяти замечательной современнице, сумевшей не только
светло и достойно пройти через все испытания нелегкого
времени, но и осветить путь окружавшим её.
Москва, 1989, 2003.
