Стихотворения Саймы Хармайя
Цветок и бабочка
(Kukka ja perhonen)
О, боль твоя, нежный цветочек!
Стоишь на холодной земле,
а душу твою этой ночью
кто-то уносит во мгле.
Нету в любви совершенства,
в тоске лепестки неспроста.
Душу в минуту блаженства
бабочка прочь унесла.
А вдруг крылья снова коснутся?
Вспыхнет цветок, как звезда.
Крылья, быть может, вернутся,
а может, уже никогда.
Перевод Геннадия Михлина
На берегу
(Rannalla)
Дивная облачность в небе,
словно летят паруса.
Нежно, пленительно, в неге
волны поют в голоса.
Плещется море, ласкает,
как на него ты похож!
Скоро придешь ты, – я знаю, –
прямо сейчас придешь.
Перевод Геннадия Михлина
Апрель
(Huhtikuu)
Устала серая земля.
То дождь, то снег день изо дня.
И ветер горестно поет
на море ночи напролет.
Апрель. Трудней нет у весны поры,
в слезах рождаются ее дары.
О, знай! Победа будет за весной,
она все переможет в битве той.
Сквозь слезы улыбнется ей апрель,
прозрачна акварель – настанет день,
раскинет ярко зелень по земле,
и песен звук, носимых на крыле.
О, знай! Никто весну не отменял,
не мог бы, если по весне скучал.
Пуглива ранняя весна,
и на деревьях, под землей
заметен пульс ее едва,
живет надеждою одной.
И ветер с моря ледяной,
подспудно борется с весной,
напоминает – смерть близка,
все мерзнет и дрожит пока.
Земля, способна ли ты ждать
когда зима подастся вспять?
О, знаешь ли, что вешний тот озноб –
Всегда всему основа из основ?
О, знаешь ли, хоть и робка, бледна,
любовь весною вовсе не одна.
Не будет больше на земле тоски,
ослабевают холодов тиски.
Весна придет в свой час урочный, в срок.
Я знаю точно – вот такой итог!
Перевод Геннадия Михлина
После дождя
(Sateen jälkeen)
Тучи плывут грозовые,
сине́я над лесом вдали.
Капли блестят, словно слезы,
чудная зелень земли!
Как ослепительно с неба
мне улыбается солнце!
Божие птички поют мне,
и улыбается солнце!
Перевод Геннадия Михлина
Размышление
(Mietelmä)
Как часто – сны обманны,
но верю я этим снам.
Как часто обманны силы,
но верю им, как и словам.
Как часто обманет милый,
когда в душе вера, подъем.
И только печаль не обманет,
тоска навек в сердце моем.
Перевод Геннадия Михлина
Осенний вечер
(Syysilta)
Дождик тихо, но беспощадно
между соснами льет на меня.
Вечер. Сумрачна и печальна
эта бедная цветом земля.
В безголосой, постылой квартире,
мне понять, видно, не суждено:
как же так, что в ушедшее лето
было радостно мне и светло;
как же так, мои ноги ступали
по тропинке на теплой земле,
где Дунай протекал по равнине
и сверкал, будто весь в серебре?
Почему под покровом акаций,
где гвоздикой цвела благодать,
ошибалась я, не догадавшись
тебя в губы поцеловать!
Перевод Геннадия Михлина
Потерянные
(Eksyneet)
День похож на ночь – тосклив и мрачен,
по тебе, заблудшему, я плачу.
День и ночь молюсь я об одном –
лишь о возвращении твоем.
Боже наш, помилуй, не молчи,
упаси потерянных в ночи.
Сердце видит вопреки тоске:
мы с тобой идем рука в руке.
Чувствуешь, стихает наша боль,
Даже лес страшит уже не столь.
Светел путь, где встретимся с тобой.
Путь, который нас ведет домой.
Перевод Геннадия Михлина
Июльский дождь
(Heinäkuun sade)
У березки с листиков
катятся дождинки наземь.
Пальцами своими дождь
красит все в округе разом.
На поверхности пруда
свет от солнца – путь-дорожка.
Набухает все вокруг,
укрепляясь понемножку.
Незабудки, васильки –
сад цветет живым подарком.
Красный лён горит огнем,
ослепляя светом ярким.
Солнцем горы облаков
разрываются на части.
Света теплые лучи
прогоняют прочь ненастье.
В небе, с темной стороны,
там, над озером зеркальным,
встала чудо-радуга
волшебством хрустальным.
Перевод Геннадия Михлина
В больнице
(Sairaalassa)
Вот уличные фонари
погасли все и везде.
Темнее и быть не может,
наверно, на этой земле.
За стеной умирает кто-то,
по кашлю об этом сужу.
Я не умерла еще, вроде,
живу я, но вся дрожу.
Перевод Геннадия Михлина
Первый день весны
(Ensimmäinen kevätpäivä)
Переменчиво пока что во дворе,
первый день весны пока что длится.
Неуемны в радостной поре
зимней птички трелей вереница.
Серебром блестит кора ветвей,
сумерки сбираются подспудно.
Слабый ветер тише и нежней.
Ценности, что были в жизни – скудны,
милостями в сердце навсегда,
все они сейчас со мною рядом:
свет и прерванных улыбок череда
сумрачностью в дождевом наряде.
Перевод Геннадия Михлина
30.03.1937
* Примечание переводчика: Последняя датированная запись в дневнике. Стихи найдены под матрацем умершей Саймы.
***
Синий прибрежный вечер
Ранней холодной весной.
Море кусает ветер
И гонит его волной.
В море открытом вдали
Качаются корабли.
У берега хрупкий лёд
Хрустит, идти не даёт!
Перевод Михаила Васькова
Сирени
Ой, посмотрите, вспыхнули сирени!
Очарованьем полон каждый куст.
Роса на гроздьях прочь уводит грусть,
Сверкает на божественных твореньях…
О, сколько их, какое изобилье!
Полны как счастья, радости они,
Волшебные весенние огни,
Прохожих обдают своей ванилью.
Придвинь лицо, продли священнодейство!
И светом зарядись от них, теплом…
Аж сердце сводит томным забытьём,
Какое несказанное блаженство!
перевод Михаила Васькова
На берегу
Скользят по небу облака,
А море песнь свою поёт
И нам несёт издалека
Очарования излёт,
Устал от ласки волн песок…
Ступайте очень тихо вы!
И пусть шаги спешащих ног
Не нарушают тишины.
перевод Михаила Васькова
К Эдит Седергран
Холодной сыростью
дышал дождливый вечер
сквозь темное окно.
Лицом прижавшись к мокрому стеклу,
я размышляла о тебе, высокий дух,
костер, пылающий на улице дождливой.
Ты в темноте узрела солнца нового восход
и уловила гул его далеких легионов.
Холодный дождь в смтенье отступает
пред пламенем твоим громадным.
я знала, стоя у промозглого окна,
что нет во мне твоей великой силы.
Взметнись огнем в душе моей, Господь,
не дай погаснуть на пути дождливом!
Перевод Элеоноры Иоффе
Колдунья
Я колдунья,
Предо мной трпещите, о люди!
Когда я поднимаю волшебный свой жезл,
весь мир покоряется мне.
Смотрите!
Там, где только что высились ваши могучие стены,
океанские волны бушуют,
дробясь о коралловый риф.
А за бледным окном
качаются страстные пальмы
и крадутся во тьме на мягких лапах пантеры.
Я колдунья!
Слышишь ли ты, мое тело, – ты тело колдуньи,
а колдунья не может страдать.
Напрягись же, мое разбитое тело,
волшебство зажжет тебя пламенем ярким,
потому что колдунья не может болеть,
она может только поднять своей волшебный жезл –
или погибнуть.
Перевод Элеоноры Иоффе
Замерзающее озеро
Этой ночью озеро стынет.
В нем вода уже не дрожит.
Смертельно тихой пустыней
в лунном свете земля лежит.
Со своею сливаясь тенью,
ряд деревьев в оцепененье
на безмолвном стоит посту.
Да где-то собака лает.
Собака ужасная лает
в непроглядную темноту.
– Этой ночью озеро стынет.
В небе лик луны недвижим.
Держи мою руку отныне
Ты, который Непостижим!
Перевод Элеоноры Иоффе
Роза
Дрожа в экстазе, утопает шмель с жужжаньем
у розы на груди, в ее сверкающих глубинах,
где золотом уже горит желанье;
она раскрылась, лепестки в объятии раздвинув,
и аромат любви рьянит все мирозданье.
Но лишь тогда настанет миг блаженный,
когда создатель огневдохновенный
позволит сквозь цветник, туда, где роза ждет,
лететь, божественный почуяв мед, –
и сын земли тогда, пылая, пьет.
Перевод Элеоноры Иоффе
Ноша
Ночью долгой и мрачной
всё размышляла; и плач мой,
тихий был слышен там,
в тёмной палате. Как жалом —
тяжкой я ношей стала
самым родным рукам.
Немощная красотка,
та, над кем тролль чахотки
преданно, истово бдит.
Пальцы мне гладил, помню…
Слабые эти ладони
сможешь ещё любить?
Скажешь ли ртом горячим
слово, которого, прячась
в грёзах, ловила звук?
Буду ли, мой хороший,
и ныне бесценной ношей,
что не натрудит рук?
Перевод Н. Самсоновой
Ночь на равнине
В сумраке спящей равнины
запах акаций густой.
Пламенных маков головки
гаснут одна за одной.
Ты такой чуждый и смуглый.
Край твоих дедов как небыль.
…А над моими лесами —
тучи в прохладном небе…
Полнится ночь чудесами,
мы в ней бок о бок, вдвоём,
травами без названья
к горной черте идём.
Перевод Н. Самсоновой
На берегу
Чудные светлые тучки
по небесам плывут.
Тихо и зачарованно
воды морские поют.
Ласками волн ленивых
усталый песок тяжёл.
Вот бы пришёл ты тихонько,
прямо сейчас пришёл…
Перевод Н. Самсоновой
