Биографическая статья о Нине Татариновой

«КАК ЛЮДИ, ЛЮБОВЬ, БЫТИЁ…»
                           ( Нина Татаринова)

Она считала, что в жизни ей повезло, несмотря на всякие катаклизмы истории — революции, голод, войны, лишения… Повезло на учителей и друзей.

И каких учителей!

Первые её стихи заметил Корней Чуковский, веру в истинное поэтическое слово укрепила Анна Ахматова. Эти корифеи русской литературы, продолжатели серебряного века в годы войны жили в Ташкенте.

Своей бескорыстной дружбой её одарили такие выдающиеся личности, как живописец Александр Волков, композитор Алексей Козловский, поэтесса Зульфия… Знаковые фигуры в культурной жизни Узбекистана.

И дом её на тенистой улочке с поэтическим названием «Водопадный переулок» в Рабочем городке, где трамвай №10 делал головокружительный круг, был для многих своеобразным очагом культуры. Сюда на гостеприимный огонёк хозяйки спешили все, кто жаждал поделиться прекрасным. Это, в конце 40-х и начале 50-х, писатели и поэты С. Сомова, В. Липко, З. Туманова, Э. Бабаев, Р. Такташ…

Нина Татаринова (Нина Ивановна Пушкарская) родилась в 1916 году в г. Богучаре Воронежской области. После революции, в годы хаоса и разрухи, как многие русские, оказалась вместе с родителями в Средней Азии. Здесь обрела вторую родину. Спустя годы она напишет об этом периоде проникновенные стихи.

В годы войны работала собственным корреспондентом «Пионерской правды» по Средней Азии. Писала о школьниках, которые после занятий самоотверженно помогали взрослым ковать победу в глубоком тылу: собирали хлопок, шили рукавицы, отправляли на фронт посылки с сухофруктами и одеждой. Знакомила юных читателей тогда необъятного Союза с детской железной дорогой, построенной в парке на территории Комсомольского озера. Материалы её неизменно сопровождались замечательными фотографиями М. Пенсона.

После войны Н. Татаринова окончила театроведческий факультет ГИТИСа им. А. Островского, а с 1950 года вплоть до начала семидесятых заведовала отделом поэзии и искусства в журнале «Звезда Востока». Это её стараниями увидели свет на страницах журнала стихи молодых поэтов того времени — С. Евсеевой, А. Файнберга, Р. Фархади, Э. Орловского, В. Ляпунова, Н. Тарасова… Поэтов неповторимых, со своим «рисунком голоса».

Ныне может показаться старомодной фраза Аристотеля о смысле жизни — «служить другим и делать добро», но Н. Татаринова именно так и жила. Написала ряд ярких поэтических сборников, изданных в разные годы в Ташкенте и Москве, — «Красные маки», «Поиски», «Расстоянья», «Дом и дерево», «Женщина на камне», «Высокий звук», «Граната цвет».

Она перевела на русский язык произведения узбекских поэтов Айбека, Саиды Зуннуновой, Ташпулата Хамида, Айдын Хаджиевой и других. Оставила нам интересные воспоминания о своих встречах и переписке с Анной Ахматовой.

В самом круге излюбленных мотивов стихов ранней Татариновой тема красоты «азийской земли», взрывчатой мощи её щедрой природы с годами расширялась и углублялась. Действительно, в набросках к портрету ставшей второй родиной Азии Н. Татаринова поначалу была однотонно-мажорной: «Тюльпаны  атласом, как радость горят…», «Поклон весёлых первых маков, когда макушкой головы они касаются травы, и ножек тонких и мохнатых…», «Торжественные каштаны цветут в азиатском краю»… Но затем из этого несколько однообразного цветочного кипения выкристаллизовались иные детали и штрихи, в которых скупость цвета стала сочетаться с точностью нанесения «Мазка»:

Может, тоскою по детству верблюжьему,
Краткому, смятому и неуклюжему,
Грустно застыли в ворсинках лиловых
Крупной маслиной глаза…
(Караван)

Здесь всё било прямо в цель: и краткое, смятое, неуклюжее детство верблюжонка, и не без красивости, но при этом щемящее сердце уподобление верблюда «степному лебедю». А как хорошо было сказано о людях, что идут с караваном, «город далёко за плечи закинув»! И горная река у Татариновой не похожа на обычную, тысячу раз описанную и воспетую «до неё», потому что:

И заводи ходят у ней ходуном,
Как будто нагретые огненным дном.
(Синяя река)

Река, речка, реченька вскоре «доросли» в стихах поэтессы до символа-обобщения: с одной стороны, вода — дарительница жизни на этой солнечной знойной земле, с другой — изменчивая и бурная стихия так созвучная авторскому внутреннему «я». Одолевала сердце тоска:

Вода молчит холодная,
Не шелохнёт волной.

О реке в этих стихах думается как о живом существе, близком и дорогом:

Я давно не ходила к реке,
Я не слышала плеска волны,
Не держала я в мокрой руке
Голубое литьё тишины…

Нина Татаринова, прежде всего, по складу души была лириком, пусть камерным, даже интимным, но в лучших стихах ей удавались и запоминающиеся «выходы» в мысль, философское размышление. Что такое поэзия, как  рождается стихотворение? Поэтесса и  тут находила весомое и точное объяснение этому «обыкновенному чуду»:

Звенит земля весельем новым,
Вынашивая нам хлеба.
И я вынашиваю слово —
У нас похожая судьба.

Реалии суровой и горькой действительности, жизни «такой, какая она есть», входили в поэтический мир Н. Татариновой, сотрясая, но, не сокрушая его. Сначала это война: «Весна 1942 года», «Костыль» и другие, потом — «Ташкентское землетрясение», «Армения»… Военному безумию поэтесса нашла внезапное образное выражение — в картине переправы под бомбёжкой:

И быки ревут на переправе,
Круторогие надёжные быки (!).

Даже «круторогие надёжные быки» не в состоянии устоять перед надвигающимся ужасом. Такова война… От её леденящего дыхания и «вишни в Богучаре больше не цветут»…

Эта же интонация с трудом сдерживаемой душевной боли чувствуется в стихотворении «Когда обрушилась беда»:

Я припадаю чутким ухом
К Ленинакановской земле,
Чтобы наитием и слухом
Жизнь опознать в твоей земле.

Нет, нет, что ни говорите, а была в прошлом и крепкая дружба, и взаимопомощь, и сопереживание! На каком бы расстояние люди не жили друг от друга. А как без этого? Без «хашара» не построишь добротный дом, говорят на Востоке.

Чутким ухом и зорким глазом «припадала» Н. Татаринова и к древним камням Бухары, Самарканда, Хивы, которые со временем стали для неё родными. Ведь нужно «опознать» не только красоту земли, на которой живёшь, любишь, страдаешь, но и её корни, истоки. Цикл «Хорезмская тетрадь» открывался точной и отточенной по стиху «заявкой»:

Необходимы расстоянья,
Чтобы ударило в глаза
Великолепие ваянья
И минаретов бирюза.

Все миниатюры этого цикла пронизаны приглушённо-тревожной интонацией, прошлое как бы и манит, и пугает современного человека. В полный голос эта тревога — теперь уже за будущее земли — звучит, как бы сейчас сказали, в «экологических» стихах поэтессы «Ревут пласты палеозоя», «Порубки»…

Поэзии Н. Татариновой вообще свойственно интонационное разнообразие, искусное владение словом, красивой звукописью:

Джида укрыла нас с тобой,
Сама едва жива.

Многие её стихи напоминают сочные картины раннего Варшама Карахана, такие, как, например, «В чайхане»:

Я тебя уведу в чайхану
От житейских несчётных тревог
В ту, что выстроил старый Бану
На скрещении трёх дорог.

Ты усадишь меня на супу,
На старинный поблёкший ковёр.
Позовёшь мне лентяйку луну
Из-за строгих гранитовых гор.

Жизненный и творческий путь поэтессы Нины Татариновой был долгим и напряжённым. И всё сделанное на этом нелёгком пути, яркость и выразительность лучших её стихов наглядно подтверждают состоятельность и плодовитость данного поиска.

Водопадный переулок. Старый кирпичный дом дохрущёвских времён. Тенистый дворик, увитый сквозной листвой вишен и абрикоса. Золотые плоды так и искрятся на солнце. Водопроводная колонка с ледяной водой. Лавочка.

— Подожди. Сейчас придут гости, — это обворожительно-грудной голос хозяйки.

Кто только ни перебывал в разные годы в гостеприимном доме Нины Ивановны! Она любила знакомить новичков с именитыми друзьями. В этом доме я впервые познакомился с дочерью великого поэта земли рязанской Татьяной Сергеевной Есениной, известной журналисткой, писательницей, оставившей нам бесценные мемуары о своём детстве и юности: повести  «Женя — чудо ХХ века» (под общей редакцией О. Сидельникова), «Лампа лунного света», очерки о С. Есенине, З. Райх, В. Мейерхольде. Здесь не раз я слышал новые стихи Натальи Буровой — поэтессы сильных страстей и трагической судьбы… Сюда торили дорогу и многие молодые поэты, чьи настроения, взгляды на жизнь близко соприкасались с миропониманием самой Нины Татариновой. Среди них были — Константин Аксёнов, Ольга Лебединская, Алла Широнина. Она помогала им мудрым словом, редакторским советом.

И в этом смысле многие считали её своим наставником. На Востоке говорят: бессмертие учителя в его учениках. Очень мудро сказано. И я храню память и низко склоняю голову перед светлым образом Н. И. Татариновой — поэта, женщины, учителя…

Николай Красильников.  Из Книги «Потерянный рай» (Повести, рассказы, эссе. Издательство «Никитские ворота». Москва. 2016 г.)