Биографическая статья “Моя Лина Костенко”. Фотодокументы разных лет.

Опубликовано: всеукраинская ежедневная газета “День”, №50, среда, 19 марта 2008

ФОТО ИЗ АРХИВА «Дня»

Лина КОСТЕНКО для многих олицетворяет альтернативную, то есть настоящую Украину. То измерение и ту систему координат, от которых, к сожалению, немалая (и это печально) часть общества отходит. Яркая представительница незабываемого и еще не до конца осознанного «феномена шестидесятничества», она является мощным магнитом, удерживающим украинский мир. Проницательная, наделенная пророческим даром, современница, она неоднократно посылала нам свои предостережения. В частности, в романе в стихах «Берестечко», отрывки из которого сегодня печатаем. А в книге «Две Руси» из серии «Библиотека газеты «День» писала: «…от человечества мало что и зависит. Они делегируют полномочия своим правительствам и президентам, а там уже действуют такие механизмы политики, на которые человечество имеет разве что минимальное влияние. А тем более если учесть, кто стоит у пультов мировой политики. Время великих личностей, похоже, ушло, и дальше чаще приходят к власти выдвиженцы больших кланов, в практике которых отсутствует этика философии бытия…»

ЛИНА КОСТЕНКО, 1948 г.
ФОТО ИЗ АРХИВА ОКСАНЫ ПАХЛЕВСКОЙ

Есть немало людей, которым на душе становится легче от осознания, что здесь, в Киеве, живет и работает Лина Васильевна.

Сегодня у Великой поэтессы день рождения. Мы подготовили специальное дополнение к нашей газете. Это своеобразный способ присоединиться к празднику, и в то же время, надеемся, подарок нашим читателям. Так как книги Лини Васильевны давно уже стали библиографической редкостью, решили напечатать ее стихи, в подборе которых нам любезно помогала знаменитая дочь поэтессы Оксана Пахлевская. Стихи, которые любим, знаем наизусть. Хотим, чтобы их знали и любили молодые, — без этого немыслима связь поколений. Также предложили авторам и экспертам «Дня» изложить кратко свои мысли, впечатления или рефлексии — «Моя Лина Костенко». Часть из них охотно откликнулась. Печатаем эту подборку без каких-либо редакционных правок, ведь в ней — индивидуальное восприятие каждого. С Днем рождения, дорогая Лина Васильевна!

ФОТО ИЗ АРХИВА ЛИНЫ КОСТЕНКО
В КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛЕ СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ УКРАИНЫ: (слева направо) НИКОЛАЙ ВИНГРАНОВСКИЙ, ИВАН ДЗЮБА, ИВАН ДРАЧ, ИВАН СВИТЛЫЧНЫЙ, ЛИНА КОСТЕНКО, ЕВГЕНИЙ СВЕРСТЮК. ОКТЯБРЬ. 1963 г.

Владимир ПАНЧЕНКО, профессор Киево-Могилянской академии

— В блокнотах Евгения Маланюка, которые только что вышли в свет (см.: Маланюк Є. Нотатники (1936—1938). — К., «Темпора», 2008) есть несколько записей о стихотворениях Лины Костенко. Особенно интересна заметка от 20 сентября 1966 года: «Даже у Драча есть нотки рабства, или подосновы. Даже у других. Даже у Рыльского. Даже у Хвылевого! Симоненко — это «лютий крик прозрілого раба». А Ліна народжена війною, як Зеров, Нарбут, Яновський, Антоненко, Бажан, Підмогильний.

И тут є наша ціль: ДУХОВНА СУВЕРЕННІСТЬ. Україна в серцях і в мозку. І цього Ліні не вибачають». Маланюк, судя по всему, знал о драматической истории сборника Лины Костенко 1963 года «Зоряний інтеграл», к тиражированию которого дело не дошло, — сборник «рассыпали». Из этого факта он сделал логический вывод о конфликте поэтессы с режимом. И объяснял его, как видим, «духовной суверенностью» поэтессы, отсутствием рабской крови в ее творческом организме, а также глубинной украинскостью ее поэзии.

Уже тогда, в далеком 66-м, Евгений Маланюк поставил Лину Костенко в тот ряд, который для него был высшим. Каждое из имен — украинский «знак качества» в литературе. Даже со всеми поправками на драматические «зигзаги», которые были в творческой судьбе Ю. Яновского, Н. Бажана или М. Рыльского. Все равно: за каждым из тех, кто упомянут, Маланюк признавал большой талант. К тому же, он хорошо понимал, что УКРАИНСКОЕ, ЕСЛИ ОНО ТАЛАНТЛИВОЕ, ОПАСНО ДЛЯ РЕЖИМА. Опасно, потому что укрепляет ту самую «духовную суверенность» в других. Потому что делает национальную культуру серьезным конкурентом культуры имперской. Потому что бросает вызов надменным и посрамляет примитивных…

Строгий судья, каким является время, наверное, будет вносить коррективы в нынешние оценки, но, думаю, что и он не сможет покрыть ржавчиной добрый том лирики поэтессы и ее роман в стихах «Маруся Чурай». И в поэмах «Скіфська одіссея», «Дума про братів неазовських», «Сад нетанучих скульптур» также есть «те, що не вмирає». На мой взгляд, эти историософские произведения Лины Костенко и до сих пор остаются «недопрочитанными». В них оживает история — преимущественно украинская, хотя не только. Главный источник «Скіфської одіссеї» — история Геродота; похожий на притчу «Сад нетанучих скульптур» переселяет нас в итальянское средневековье, — однако оба произведения — также об Украине. (Невольно вспоминается эпизод, когда А. Блока, который читал свои «пейзажные» стихотворения, попросили прочитать наконец что-то «о России». «У меня все о России», — ответил поэт. То же самое — с Линой Костенко: у нее ВСЕ — «об Украине».)

ФОТО ИЗ АРХИВА ОКСАНЫ ПАХЛЕВСКОЙ
ЛИНА КОСТЕНКО С МУЖЕМ ВАСИЛИЕМ ЦВИРКУНОВЫМ В СТЕПЯХ, НА КАМЕННОЙ МОГИЛЕ, 1972 год

Впрочем, самое главное все-таки не «О», а «КАК». И здесь стоит снять шляпу перед прозорливостью Евгения Маланюка, который оставлял для Лины Костенко высокий ряд уже более сорока лет назад, понимая, наверное, что у каждого поэта случаются и такие вещи, которым не суждено было переварить свое время.

А ее теперь упрекают за «советскость» (пусть не «идейную», а «чувственную»). Признаюсь, я был очень удивлен, когда на страницах книги Оксаны Забужко «Notre dame d’Ukraine» встретился с абсолютно предубежденным взглядом на поэзию Лины Костенко. Никому не дано быть вне критики — это так. Давно известно и то, что «дети» в литературе всегда очень строги в своем отношении к «отцам» (они больше почитают «дедов», которые не «мешают» их самоутверждению!). И все же, рациональных объяснений агрессивности Оксаны Забужко мне не хватает. И даже не столько тогда, когда она высказывает претензии к тем или иным произведениям (например, в отношении поэмы «Берестечко», в которой Богдан выглядит как «откровенно пародийный» герой), сколько тогда, когда доходит до нервно-«бабских» (прошу прощения!) обобщений, которые литературы уже и не совсем касаются. Например, вот таких: «У кого бы это повернулся язык даже мысленно назвать Лесю Украинку «молодухой», «бабой» или даже «тетей»?! А вот Марко Вовчко или Лину Костенко — сколько угодно!» Странное, причудливое противопоставление, аргументация которого основывается неизвестно на чем!

Так же неизвестно, что дало основания О. Забужко для вывода о том, что «нативістична» (это плохо? — В.П. ) Лина Костенко «идеально отвечает всем стереотипам матриарха «крестьянской нации», которые ассоциируются с «портретной галереей «нативістичних» Марусь — Горпин — Катерин». Хотя какая уже там «крестьянскость» в той же «Маруси Чурай», которая квалифицируется Оксаной Забужко как «знаковый для советской эпохи роман»! В этом произведении как раз и присутствует тот духовный аристократизм, который привлекает О. Забужко у Леси Украинки.

Странно и то, что она ни единым словом не вспомнила ценное исследование Лины Костенко, Лесе Украинке же посвященное: «Поет, що йшов сходами гігантів» (см.: Українка Леся. Драматичні твори. — К., 1989. — СС.5—58). Здесь уже можно говорить о научной некорректности О. Забужко, тем более, что в ее монографии вулканы полемической энергии израсходованы на «воробьев» (стоило ли с таким запалом «стрелять», например, по старому учебнику П. Хропко для 10 класса или хотя бы и по речам О. Гончара, который и не претендовал на статус «лесеведа», — и при этом вполне проигнорировать тот же таки труд Лины Костенко, в котором драматургия Леси Украинки интерпретирована во многом по- новаторски).

ФОТО ИЗ АРХИВА ОКСАНЫ ПАХЛЕВСКОЙ
ЛИНА ВАСИЛЬЕВНА В ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ ЗОНЕ. КОНЕЦ 1990-Х гг

Может, это издание драм Леси Украинки с предисловием Лины Костенко «утонуло» в общественных водоворотах на рубеже 80—90 х годов, оставшись для многих незамеченным? Возможно. Жалко, что Лина Костенко не издает и не переиздает своих произведений (поэма «Берестечко» — произведение о преодоленном поражении — появилась еще в 1999 году). Для многих, и для меня в том числе, ее молчание является загадкой. Я понимаю, о чем она молчит: о том, что написано в ее неопубликованных произведениях. Только почему они остаются в ящике стола?! В творческой биографии Лины Костенко уже была большая пауза (1963—1977 гг.), но та пауза была понятной, поскольку имела она внешние причины. То молчание было красноречивым. Нынешнее же молчание таковым не является, и иметь оно может разве что причины внутренние. Какие?

Не знаю. Это загадка самой Лины Костенко.

ФОТО ИЗ АРХИВА ОКСАНЫ ПАХЛЕВСКОЙ
ЛИНА КОСТЕНКО С ВНУЧКОЙ ЯРОСЛАВОЙ, 1998 год

Вадим СКУРАТИВСКИЙ, искусствовед:

— Украина — очень интересная страна. С особой стороны. Речь идет о том, что она на протяжении веков, в частности, в прошлом веке, накопила огромное количество различной, как говорят умные люди, мифологии, а вообще-то неправды. В этом провинились не только те, в чьих руках была наша страна, но и среди прочих и те, кто был в литературе и гуманитарной сфере вообще. Так вот для меня Лина Костенко — явление, альтернативное той неправде. Откровенно говоря, это — уникально. И не только в украинской литературе, но и в мировой. Ничего не поделаешь. Великие «патроны» могли споткнуться и сказать неправду. Лина Васильевна всегда говорила только правду. Я говорю о ней как о Поэте и гражданине. Смотря на это уникальное явление, вспоминаешь знаменитые Шевченковские слова: «Ми просто йшли. У нас нема зерна неправди за собою». Лина Костенко вполне может быть соавтором этих значительных слов.

Атена ПАШКО, поэтесса:

— С Линой Костенко мы живем почти рядом. Видимся не часто, но ощущаю, что находимся на одной «волне». Думая о ней, я всегда вспоминаю строки моего хорошего приятеля Владимира Иванишина, талантливого, выдающегося литературоведа, замученного насмерть тоталитарной системой в 80-е годы: «Бывает, что земля разговаривает, и тогда к ней спешат полководцы; бывает, что земля трескается от жажды, как от отчаяния, в ожидании соленого пота хлебороба. Но бывает, землю пронизывает боль. Тихая, молчаливая, долгая. И тогда к ней приходят поэты — чтобы перелить эту боль в вечную энергию слова». Это писалось о Стефанике, хотя в такой же степени касается и Леси Украинки, и Олены Телиги, и Лины Костенко — знаковых фигур своих эпох, которые приходили к украинцам очень вовремя, преодолевая энергией слова мрак эпохи, даря духовное просветление.

Экзистенциально моя Лина — это годы репрессии украинской интеллигенции: сборник «Над берегами вічної ріки» (1977 год), «Маруся Чурай» (1979 год). Поэзия Лины Костенко воспринималась больше чем талантливая лирика или высокохудожественный исторический роман в стихах. Здесь речь шла непосредственно о нас, о нашем моральном выборе, об арестах и судилищах, о благородстве одних и низости других. На свидание с заключенным мужем Вячеславом Чорновилом я ехала с изданным сборником Лины, в письмах к нему переписывала целые главы из «Марусі Чурай». И не только я так делала.

Поэзия Лины Костенко во времена безверия возвращала людям веру в слово, возвращала такие понятия, как достоинство, национальная честь, самоуважение, вселяла уверенность и надежду. Она сама своей жизнью, своим поведением была и остается примером нонконформизма и бесстрашия. Многая лета!

Ярослав ЯЦКИВ, академик НАН Украины, председатель Украинского международного комитета по вопросам науки и культуры при Национальной академии наук Украины:

— Мне выпала большая честь лично познакомиться с Линой Костенко в ноябре 1999 года, когда Украинский международный комитет по вопросам науки и культуры при Национальной академии наук Украины, который я возглавлял, пригласил ее выступить на заседании «Елітарної світлиці» в Киевском городском Доме учителя по проблемам сохранения культурного наследия украинского народа в Чернобыльской зоне. По нашему мнению, поэтическим строкам «… Як страшно оре історичний плуг! Які скарби були, були і зникли! В глухі часи загострюється слух, В епоху гласності усі до всього звикли…» созвучны теме, которая обсуждалась.

Представьте себе картину. Заседание 3 ноября 1999 г. Большой конференц-зал Дома учителя — и партер, и балкон (а это — более 500 мест!) — заполнен до отказа, а народ все прибывает и прибывает… Вот уже и лестницы все заняты, не то что сесть, стать негде… Количество слушателей достигало допустимых норм пожарной безопасности и пришлось с извинениями закрыть входные двери Дома учителя. В тот день многие люди, которые стремились на встречу с Линой Костенко, к сожалению, остались вне зала. Сама встреча и разговор были очень интересными. Не хочется употреблять штампов или «заезженных слов», но выступление Лины Васильевны — откровенное, честное, жесткое, не комплиментарное, без попытки понравиться и угодить слушателям, воспринималось так, как дуновение свежего ветра обессиленным или глоток холодной чистой родниковой воды жаждущим… А в конце вечера Лина Васильевна по многочисленным просьбам прочитала свои новые стихи — и как-то очень трогательно было видеть, как она перелистывает листочки бумаги с написанными от руки стихотворениями.

В 2000—2001 гг., когда я работал в Министерстве образования и науки Украины, то пытался помочь ей и ее «команде» спасти самобытные сокровища народного быта Чернобыльской зоны.

Эта особая женщина и ее соратники сделали почти невозможное — собрали целую коллекцию «чернобыльских реликвий». И вот, когда пишу эти строки сегодня, я с грустью узнаю, что эта уникальная коллекция опять под угрозой утраты.

Дмитрий ДРОЗДОВСКИЙ, редактор отдела журнала «Всесвіт», пресс-секретарь Киево-Могилянской академии:

— Я никогда не забуду своей первой встречи с Линой Васильевной. 18 марта 2005 года. Киево-Могилянская академия. Круглый стол «Поэзия Лины Костенко во времена переходные и вечные»…

Лина Костенко относится к тем поэтам, которые приходят в мир, чтобы изменить его. Для этого таким людям дано более важное — сильный рыцарь, т.е. ангел-хранитель, который защитит своими крыльями самую чувствительную душу. Душа поэта — особая. У того, кто может проникать за пределы черно-белых истин и похищать, как Прометей, Слово, особая душа, которая находится в состоянии постоянной связи с миром. Хотя мир часто глух к слову.

Когда-то Хулио Кортасар в рассказе «Другое небо» описал неизвестного латиноамериканца, который приходит, чтобы увидеть казнь на гильотине в Париже. Конечно, в этом образе угадывается сам Кортасар, проза которого — это мир аргентинской музыки, танго, ритмов и магии. Таков след большого мастера. Милан Кундера как-то написал, что в романах Кафки город (Прага) не имеет памяти, есть кое-где одинокие герои (Йозеф К.), которые, кажется, ничего не знают о своей жизни. Кафка — мастер психологии утраченной памяти и философии нахождения того пространства, где она спрятана от обыкновенного глаза. Именно философия поиска как опыта бытия будет оставаться в истории мировой культуры и будет ассоциироваться с именем Франца Кафки. Мир Лины Костенко — это мир украинских глубинных слоев, которые лежат под землей, но которые иногда проявляются на поверхности через поэтические образы. Это мир национальной памяти как силы, способной вырвать из неудержимого хаоса часть пространства и сохранить его во времени. Путь Лины Костенко — это путь, на первый взгляд, простой, но только для того, кто не имеет желания почувствовать непрочувствованное, увидеть невиданное. За афористическими константами прячется пугливый зверь, который наблюдает за всеми нами, но не к каждому идет. Этот зверь погибает в клетке. В поэзии Лины Костенко есть следы, которые направляют нас в мир этической гармонии и эстетического наслаждения. Это не холодная башня из стекла, не борьба света и тьмы. Это созерцание. Замирание. Только так можно увидеть, как из чащи несознательного смотрят два пугливых глаза. Не буду называть то, что там прячется. Каждый сам назовет это пугливое существо.

Крупный французский писатель и литературовед Морис Бланшо писал в «Пространстве литературы»: «Поэзия — связана со словом, которое не может прерваться, ведь оно не проговаривает, оно есть. Стихи не являются этим словом, они являются почином, а вот именно это слово никогда не начинается, а всегда проговаривает по-новому и всегда начинает все сначала. Поэт — это тот, кто услышал это слово, тот, кто вошел в согласие с ним, посредник, который, произнося это слово, принуждает его к неразговорчивости… Стихи — это опыты, связанные с живым приближением к вещам, с движением, которое совершается в уважении и труде жизни. Чтобы написать одно-единственное стихотворение, надо до дна исчерпать жизнь. Чтобы написать стихотворение, надо исчерпать искусство, исчерпать всю жизнь в поисках искусства». Для меня это едва ли не лучшее определение особенности Лины Костенко.

Мне хочется пожелать, чтобы никогда вера в свои силы не оставляла Лину Васильевну. Слово, дарованное Поэту, — это то единственное слово, которое извечно блуждает мирами. Все другое — казусы. Мне верится, что вскоре это слово должно вырваться, возможно, не в поэтической, а в другой форме, ведь украинский мир уже давно ждет его. Ангел защитит.

Света и гармонии хочется пожелать в этот день, красоты и здоровья!

Многая лета, Лина Васильевна!

Ольга БОГОМОЛЕЦ, главный врач Клиники лазерной медицины Института дерматокосметологии, бард:

— Лина Костенко для меня образец, идеал и индикатор духовной чистоты моей жизни. Но, чтобы говорить об этой личности, вышесказанного будет мало. Я очень часто измеряю свои поступки, рассуждая о том, как бы она себя вела в той или иной ситуации. И это дает мне возможность остаться в ладу со своей совестью.

Еще в начале 80-х мне в руки попала ее большая книга, как сейчас помню, — в синей обложке, — книга с ее лирикой. И когда я наугад ее открыла, натолкнулась на стихотворение «Осінній день». Прочитав его, поняла, что это — совсем не стихотворение, а песня. Это и была первая песня, которую я написала в своей жизни. Точнее, не я ее написала, а мне просто удалось подслушать ту музыку, которую заложила Лина Васильевна в этом своем стихотворении. После этого было еще много песен на ее стихи. Было много побед на конкурсах авторского романса, как украинских, так и международных. И все эти победы стали возможными именно потому, что лирика Лины Костенко пробудила во мне такую музыку. Потом было личное знакомство с поэтессой. Для меня большая честь, что она приходит на мои концерты и что у меня есть возможность с ней общаться.

Лина Костенко — личность, которая не дает мне ошибиться в жизни, особенно когда начинаешь заниматься общественной и политической деятельностью (иногда бывает очень непросто поступать по совести, а не по принятым канонам). А то, что я и до сих пор пишу песни на стихи Лины Костенко, показывает, что моя душа и совесть находятся в абсолютной гармонии с ее творчеством.

От чистого сердца я хочу пожелать Лине Васильевне крепкого здоровья и дальнейшего творческого вдохновения!

Иван ДЗЮБА, академик:

— Уже первые поэтические сборники Лины Костенко засвидетельствовали приход в украинскую литературу очень сильной поэтической личности. Органическая отстраненность от импульсов суетной «злободневности» и чувствительное восприятие и переживание больших моральных и гражданских проблем и запросов эпохи, естественность и чистота лирического мира, культура письма, независимость голоса и явственно угадываемая масштабность творческой личности — сразу привлекли внимание читателей. И это пристрастное и ревностное внимание не оставляет ее уже полвека, находя в ней высокое понимание.

Тревожно-напряженный мир нашей современности в поэзии Лины Костенко отмечен печатью неповторимого индивидуального переживания. Это слова судьбы, а не биографии. А судьба говорит языком вечных универсалий бытия и духа человеческого. Здесь — безграничность личности, которая создается и создается, длится и длится, изменяется и изменяется, утверждает себя в духовном разрастании. Здесь — неподвластность творчества испытаниям судьбы или коварству более прозаичных сил и философские вопросы бытия, и психологические нюансы повседневности. Здесь — и характерная для Лины Костенко (редкая в наше время переходов внешней сумятицы во внутреннюю разорванность) апология цельности и воли быть собой. Все эти и другие духовные «стратегемы» обрастают тонкими вариациями во множестве искрометных контактов с течением современной жизни.

Для Лини Костенко литература, искусство — самый чувствительный нерв общественного организма. Та структура, которая улавливает все его флюиды, но в то же время и влияет на его здоровье или недуги. Самая большая ее тревога: будет ли Украина адекватно воспроизведена в непреходящем Слове? «Бо лиш погрози, явлені у Слові // достойно можуть жити на землі». Этому история дала множество примеров. Поэтому Лина Костенко пишет «Великую книгу нашего народа» — и своей лирикой и поэтическим эпосом, и поэтической драмой, и публицистикой. А поскольку от нее ждут еще нового и нового Слова, — то оно, я уверен, грядет.

Лариса КАДЫРОВА, народная артистка Украины:

— Я счастлива, что у меня есть возможность общаться с Линой Костенко. Я прожила долгую жизнь, но постоянно у нее учусь. Учусь пониманию людей, стилистики поведения в общении… Она для меня духовный камертон.

Я люблю поэзию Лины Васильевны за летучесть. Лина Васильевна настолько умело формирует мысль: она у нее получается глубинной, мудрой, тактичной и в то же время оформлена простыми словами, легко ложится на душу. «Буває часом сліпну від краси. Спинаюся, не знаю, що воно за диво…». Эти строки читает мой сват-священник, когда молодые становятся на рушник. Они звучат как пожелание любить эту землю, по которой ходишь, людей вокруг…

Когда я вижу, что мой студенческий курс может постичь поэзию Лины Костенко, приобщаю их к ней. Так появилась композиция по роману в стихах «Маруся Чурай», где действуют лирическая, драматическая, поющая, любящая… Маруся. Их было семь. И в этом была многогранность звучания украинской женщины.

Когда читаю Лину Костенко, Лесю Украинку, Тараса Шевченко, Ивана Франко, то тем самым обогащаюсь и я сама. Люблю показывать Лине Васильевне то, что выношу на люди. Она, не зная тайн театрального бытия, тонко их ощущает и метко выкристаллизовывает то, что неуместно.

Мы знакомы с Линой Васильевной давно. Я еще играла в Львовском театре имени Марии Заньковецкой. С тех пор эта ниточка нашего общения для меня очень дорога. Этой ниткой можно вышивать очень тонкие интеллектуальные узоры, мысли, эмоции.

Николай ЖУЛИНСКИЙ, академик:

— Лина Костенко — это позиция. Национальная. Гордая. С глубинным чувством человеческого достоинства листаю первую поэтическую книжечку Лины Костенко «Проміння землі». Уже там заявлена эта независимая позиция.

«Я в людей не проситиму сили,

Я нічого в житті не просила…»

На круглом столе «Поэзия Лины Костенко во времена переходные и вечные» в Национальном университете «Киево-Могилянская академия» поэтесса подтвердила свое этическое кредо: «Это отсутствие гордости — скулить и жаловаться».

Никто за все годы ее драматической творческой жизни, а Лину Костенко не печатали шестнадцать лет, не слышал от нее и слова жалобы. А вот на Лину Васильевну жаловались. Хотя бы тот художественный руководитель — директор Киевской государственной филармонии. Пожаловался 1 февраля 1982 года министру культуры УССР, что поэтесса публично дала ему пощечину за оскорбление человеческого и профессионального достоинства писателя, которое проявилось в отмене литературного вечера по историческому роману в стихах «Маруся Чурай» и за хамское отношение к заслуженной артистке УССР Ниле Крюковой, которая должна была читать со сцены это произведение.

Это — позиция, «единственный и проверенный способ самозащиты» и в то же время вызов системе, которая руками махровых бюрократов делала свое черное дело, административно вмешиваясь в творческие вопросы. Скажете: сегодня Лина Костенко молчит. Нет, не молчит. Ее голос слышен. Он звучит в вечном конфликте «гений — толпа» («Маруся Чурай»), в полярном столкновении человеческой души и грешного мира, в противостоянии гармонического и дисгармонического («Сніг у Флоренції»), в воспоминаниях, снах, в грезах Богдана Хмельницкого («Берестечко»)…

Поэт в постоянном внутреннем диалоге с историей, сегодняшним днем и днем будущим. Лина Костенко напоминает ею же созданный образ «пилигрима веков», который путешествует по дорогам истории, направляясь к своему Слову. А это едва ли не единственный способ переживания свободы. И ее обретения. Не случайно Лина Костенко сказала о себе: «Иногда я — это молчание задушенного свободного человека». Но не молчат слова — эти серебряные птицы, которые оживляют ее Вселенную.

Леонид ФИНБЕРГ, директор издательства «Дух і літера»:

— Уважаемая Лина Васильевна!

Вы дарили читателям — а это была вся Украина — великую поэзию надежды, которая спасала нас в, казалось бы, безнадежные годы советской стагнации. Вы учили мудрости Маруси Чурай в годы разочарования, и мы сохранили веру вместе с вами. Вы учили наших детей чистому украинскому слову от «Бузкового» царя, и они радостно шли за вами.

Как же нам сегодня не хватает вашего слова!

Маричка ПРОКОПЕЦ, студентка второго курса специальности «Документоведение и информационная деятельность» Национального университета «Острожская академия»:

«…зробити щось, лишити по собі, а ми, нічого, — пройдемо, як тіни, щоб тільки неба очі голубі цю землю бачили в цвітінні».

Лина Костенко

— Украинский дух… украинская совесть… история украинского народа — все это заложено в имени талантливой поэтессы Лины Костенко. Ее перо коснулось самого сокровенного — нашей памяти, которую убивали десятилетиями, которая заложена в наших генах. Как ни пыталась жизнь сломать хрупкую Лину, иногда поднося успех и признание, она всегда оставалась сама собой. Ее мир раскрывался всем встречным ветрам. Нежная сила и ужасная неуступчивость Лины Костенко выливались в размышления о судьбе человечества («Ой ні, ще рано думати про все»), тревоге за исчезновение человечного в человеке («Сад нетанучих скульптур»), обреченности человека на примерах войны («Тут обелісків ціла рота», «Пастораль ХХ сторіччя») и Чернобыльской трагедии, а также медленном забвении народной культуры. Будучи сама честной и бескомпромиссной, поэтесса превозносит общечеловеческие ценности, призывает не потерять собственное достоинство и «…гартувати голоси не пустослів’ям пишним та барвистим…, а заспівом в дорозі нелегкій». Строки поэзии Лины Костенко звучат как наставление и для молодого поколения:

«…не бійся прикрого рядка.

Не бійся правди, хоч яка гірка,

Не бійся смутків, хоч в они, як ріки.

Людино, бійся душу ошукать,

бо в цьому схибиш, то уже навіки».

Мудрыми людьми сказано: нация как таковая не существует без творения величественного, исповедующего благородство, верность, справедливость, любовь, правду… цвет украинской вышиванки. А мы живы!!! Потому что у нас есть гордость — наша Лина Костенко. Ее творчество — это путь, которым ступает моя Родина, мой народ, по которому иду я.

Сергей СТУКАНОВ, аспирант философии Донецкого национального университета, участник Острожского клуба свободного интеллектуального общения молодежи:

— Слово «искусственность» происходит от слова «искусство», однако ими обозначены несовместимые моменты: как только появляется первое, последнее непременно исчезает. Лина Костенко, осознавая последствия ее (искусственности) появления, писала о своих стихах: «Когда им грустно — пусть они грустят. Пусть только не смеются искусственным смехом». Это противопоставление — искусственного смеха и (искренней) грусти, кажется, не случайно, потому что, на мой взгляд, наивысшей, предельной подлинности и правдивости Лина Костенко достигает в любовной лирике, нередко пронизанной у нее глубокой печалью. Рожденные любовью (или касающимися, сопровождающими ее чувствами) стихотворения поэтессы поражают своей утонченностью: именно здесь слова, а особенно угадываемые между ними полутона («несказанное осталось несказанным»), приобретают «бессмертный смысл», тоска по которому пронизывает все творчество поэтессы.

Вообще, лирическая и чувственная по форме, содержанию поэзия Лины Костенко по-настоящему философична: почти неизменной канвой, в которую каждый раз вплетается конкретная проблематика стихотворений, выступает проблема вечности (а следовательно, и недолговечности). Вполне отдавая себе отчет в том, что претендовать на освещение этого вопроса в пределах одного абзаца по меньшей мере абсурдно, все же осмелюсь сделать акцент на одном моменте, связанном опять же с любовью.

Любовь в поэзии Лины Костенко предстает той областью, в которой преодолевается противоположность субъекта и объекта: любить — значит быть тем, кого (что) любишь: «Я дерево, я сніг, я все, що я люблю». Это отождествление любящего с любимым (я то, что я люблю) позволяет предположить, что я вообще являюсь собой, поскольку я люблю (благодаря своей любви), следовательно, любовь — это то, что делает меня мной, составляя мою сущность. У поэтессы так: «Я дерево, я сніг, я все, що я люблю. І, може, це і є моя найвища сутність».

Конечно, наряду с любовной лирикой существенную часть в творческом наследии литераторши составляют произведения таких жанров, как гражданская лирика, исторический роман, стихотворения о природе. Однако для меня она в первую очередь правдивый певец любви, а следовательно, человек, который умеет любить и любит, потому что чувство предшествует своему воплощению в стихах, так же, как кузнечик плачет среди трав, хотя мелодий уже (или еще) нет…

Ольга РЕШЕТИЛОВА, участница Острожского клуба свободного интеллектуального общения молодежи:

— С творчеством Лины Костенко я познакомилась еще в классе пятом или шестом. Тогда молодая учительница, которая только что окончила университет, рассказывая нам о современной украинской литературе, увлеченно цитировала стихотворение, которое позже станет «лозунгом», или, как сейчас модно говорить, «слоганом» моей жизни. Я даже не запомнила автора, однако пообещала себе выучить стихотворение на память. Сегодня иногда с этими словами в голове просыпаюсь утром. «Страшні слова, коли вони мовчать…».

Я не поэт, Лина Васильевна, поэтому, скорее всего, повторю слова, «которые уже были чьими-то». Ваше творчество для меня парадоксально сочетает в себе женскую мудрость и детскую наивность, откровенность и глубокий подтекст, необыкновенную мелодичность языка и железный скрежет ХХ века. Оно не может захватывать постоянно — к нему нужно каждый раз приходить с новым осознанием окружающего мира. Но ваши слова не могут быть «страшными», они никогда не молчат, потому что в них — «поэзия», «какое-то незримое прикосновение к душе»…

Ольга ГУЛЬКО, студентка второго курса специальности «Украинская филология» Национального университета «Острожская академия»:

— Как-то, рассказывая об очередном общественном собрании, один из его организаторов подчеркнул, что в нем принимала участие «ворохобна» Лина Костенко. Что означает слово «ворохобна»? Словарь толкует его как непокорная, мятежная, смятенная. Говорят, что эти эпитеты довольно точно характеризуют Л. Костенко.

Именно такой вижу ее и я. В лучах борьбы, отчаянности, сплошного душевного порыва действовать, убеждать, делать то, от чего всем становится жутко. Такой и должна быть автор сборников: «Промені землі», «Вітрила», «Мандрівка серця», «Над берегами вічної ріки», «Неповторність», «Сад нетанучих скульптур».

Лина Костенко — личность, способная повести за собой миллионы, чтобы лишь спасти их души от морального обнищания, упадка. Она, как тот феникс, постоянно возрождалась из «пепла» боли, позора и зависти. Это современная Жанна д’Арк, которая слышит голоса правды и веры. Она в то же время и прототип Маруси Чурай, которая пела, чтобы народ не забыл своей истории, призывала идти в бой, чтобы недруги не мешали жить украинскому народу, его силе и творчеству, чтобы приумножать наше могущество.

Такая Лина Костенко для меня, такой поэтесса может быть для каждого, кто откроет свое сердце для борьбы, братства и славы украинского народа.

Людмила МАСИК, студентка магистратуры специальности «Украинская филология» Национального университета «Острожская академия»:

— Бескомпромиссность имеет два лица: чистая совесть и умение делать правильный выбор. Иногда бескомпромиссность может быть искусством — ведь даже между черным и белым есть миллион оттенков, а между «да» и «нет» — столько молчания, сколько его может вместить звездное небо, отраженное в глазах влюбленных. Тогда выбор — это уже хрупкая музыка чьей-то души. Души, стремящейся к чистоте.

Именно так я назвала бы поэзию Лины Васильевны — МУЗЫКА ЧИСТОЙ ДУШИ.

Исследованием творчества Костенко занимаюсь со второго курса — сначала изучала ее оказиональную лексику, потом — историзм художественного мышления, сейчас остановилась на специфике художественного наследия поэтессы. Иногда кажется, что художественный мир Лины Васильевны — это маленькая планета, на которую ты либо попадаешь, либо нет. Третьего варианта не дано. Наблюдать ее издали, словно звезду, или лишь время от времени посещать ее невозможно. Ты либо там, либо здесь.

Слово Лины Костенко — это слово со стилем, шармом и неподдельной женственной энергетикой. Оно насыщено интригующим —терпкой нежностью женщины, которой «просто хочется счастья — тугого и сладкого, как шоколад». Жаль только, что счастье и бескомпромиссность — это два различных понятия, сочетать которые очень трудно даже музыкальными аккордами чистой души…

Наталия АНТОНЮК, студентка четвертого курса правоведческого факультета Национального университета «Острожская академия»:

— Довольно часто понимание некоторых вещей, на первый взгляд не очень важных, но в то же время влияющих на сущность нашей жизни и ежедневные дела, приходит при помощи своеобразных подсказок. Такие «намеки» на решение проблем всегда приходят внезапно, в тот момент, когда никто о них не задумывается, и из уст людей, которые не имеют отношения к нашей жизни. Ведь как часто истина содержится совсем близко — в слове, звуке или движении человека, находящегося рядом. Она приходит в форме тишины, бумаги или лирической рифмы.

Для меня Лина Костенко посредством своей поэзии каждый раз открывает глаза на вещи, имеющие особую важность. Кажется, что в каждой строке зашифрован ценный подсмысл и особое решение того, что больше всего волнует. Любовь, борьба за правду, извечное стремление к свободе и поддержанию украинских традиций, которые пытались загнать под определенные шаблоны, — это все встречается в поэзии этой смелой женщины.

Алексей КОСТЮЧЕНКО, студент магистратуры специальности «Документоведение информационная деятельность» Национального университета «Острожская академия»:

— Таких многогранных личностей, как Лина Костенко, в наше время очень мало. Откровенность, чуткость, высокая эрудированность, интеллигентность — именно такими чертами я ее могу охарактеризовать. Из стихов Лины Костенко, будто из молитвы, черпаешь жизненную энергию и постигаешь многие важные вещи. Я более чем уверен, что ее творчество будет жить вечно, ведь проблемы добра и зла, проблемы человеческих отношений, затрагиваемые в творчестве поэтессы, актуальны всегда, даже в далеком будущем.

Дмитрий СТУС, кандидат филологических наук, редактор журнала «Київська Русь», лауреат Национальной премии Украины им. Тараса Шевченко:

— Моя Лина Костенко… Это, может, не такая Лина Костенко, какая есть на самом деле, но это будто символ украинской женщины. Она нонкомформистическая. Она женственная. Она чувственная. Она абсолютно целостная. Это женщина, которая (если говорить сегодняшними категориями) знает, что такое любовь, чувствует ее и абсолютно безразлична к тому, что сейчас рекламируется СМИ и что можно назвать словом «секс». Это человек, который не просто не уважает, а презирает все ненастоящее и синтетическое. Вот и все…

Игорь ПАСИЧНЫК, ректор Национального университета «Острожская академия»:

— Творчество Лины Костенко — это отражение целой эпохи. Остается сожалеть, что поэзия Лины Васильевны до сих пор широко не переведена на английский язык, ведь ею мог бы восторгаться весь мир.

Лина Костенко — единственная наша современница среди украинцев, которая действительно заслуживает Нобелевской премии. И мне стыдно, что ни правительство, ни мы как соотечественники ничего не делаем для того, чтобы популяризировать ее творчество в мире и воздать заслуженную честь женщине, которая является символом Украины.

Сергей БУКОВСКИЙ, режиссер:

— На мой взгляд, тема «Моя Лина Костенко» — это что-то личное, как и поэзия вообще. Даже интимное, я бы сказал. Одна моя хорошая знакомая когда- то сказала, что она плакала, читая Марусю Чурай. Такое можно сказать только в кругу близких друзей, людей, которые тебя понимают… Вот и я не готов поделиться своим, личным, вслух — для всех, простите… Не так давно случилось мне говорить с Линой Васильевной о Зоне — 30 километровой Чернобыльской зоне отчуждения. Наши ощущения очень похожи… Мечтаю сделать фильм о Зоне — может, это и произойдет…

То, что Лина Васильевна родилась весной, — это хороший знак для нас всех. Я часто езжу в свое село по каневским горам, через Ржищев — мы спускаемся с горы к Днепру, проезжаем старый причал, залив, бар Мираж — красноречивое название! Именно здесь, в Ржищеве, родилась поэтесса Лина Костенко! С днем рождения, Лина Васильевна! Мы вас любим!

Петр КРАЛЮК, первый проректор Национального университета «Острожская академия»:

— Для меня Лина Костенко — репрезентант и в то же время символ шестидесятников с их искренними поисками национальной правды, интеллектуализмом, философией. …И, в то же время, какой-то наивностью, что не раз и не два подводила их, не давала «вписаться в жизнь». Вероятно, своеобразным «художественным портретом» для поэтессы стала Маруся Чурай, который так же «не вписался» в жизненный водоворот. А еще Лина Костенко — действительно большой мастер поэтического слова. Нет в ее поэзии ненужного многословия, пафоса, обращений к символике, которая идет еще, наверное, со времен Т. Шевченко. Зато есть какая-то «поэтическая магия», которая захватывает тебя и с которой ты не способен бороться даже тогда, когда не воспринимаешь правды поэтессы.

В 60—70-х годах ей не дали говорить. По-видимому, именно тогда поэтическое слово Лины Костенко могло бы вызывать наибольший резонанс. А сейчас? Сейчас, когда для большинства украинцев кумирами стали Верка Сердючка и герои русских сериалов, Лина Костенко уже «не актуальна». К сожалению.

Вячеслав БРЮХОВЕЦКИЙ, почетный президент Киево-Могилянской академии:

— Поэту дано безжалостно и пророчески слышать истину сердцем, когда другие даже ни о чем не догадываются. Можно написать литературоведческое исследование, наблюдая, как Лина Костенко очерчивает доминанты времени самой плотью своего объемного художественного мира. Образная ткань ее поэзии «материализуется» афористическими проникновениями в сущность явлений. Как боязливо мы стонали в свое время от реальной коммунистически-соцреалистической цензуры, а поэтесса просто заявила: «Ищите цензора в себе». И не только провозгласила этот принцип, а приняла его как неуклонный творческий и моральный постулат. А впоследствии, надменно избежав тех таки реальных цензоров-невежд,устами путешествующего дьяка поставила диагноз:

«Усе комусь щось пишуть на догоду

та чечевиці хочуть, як Ісав».

Вспомните и времена не такие давние, когда мы чуть не пировали от воображаемой свободы, которая переродилась нынче во вседозволенность, подлое благополучие людей бесталанных и жадных. Людей, для которых не существует понятий сочувствия и справедливости, мук творчества и совести. Только выгода (безразлично, какая!), и то немедленно и с максимальной результатом! Поэтесса же предупредила: «Грядет неоцинизм — я в нем не существую». И замерла в трепетной боли…

Не знаю, наилучший ли это способ побороть новейшую чуму душевной аморальности, однако это — решение Лины Костенко. И я его уважаю.

… Но и огорчительно мне в долгом ожидании новых произведений писательницы, ее поэзии, ее прозы. Это уже превратилось в тревожное ожидание, иногда даже как будто безнадежное. Гадко, когда вокруг столько обкуренных бузиновым табаком моральных уродов, тех черных воронов, которые мечтают о падали. Но, Лина Васильевна, конь жив, и тот, что копытом бьет, и тонко ушами прядет, и скачет аллюром по белому-белому полю.

И со своих студенческих лет как заклинания повторяю и повторяю: «Еще вы, черные, передохнете, пока конь этот упадет…»

Виктор ПУШКИН, профессор, заведующий кафедрой истории и политической теории НГУ, Днепропетровск:

— О таких, как Лина Костенко, очень точно сказал Борис Олийнык: опорные величины нации. Сильная и независимая, чуждая лести и житейских искушений, гениально владеющая Словом. Частица своего многострадального, но никогда не теряющего оптимизма народа, его боль и совесть. Прекрасно зная реальную историю, Лина Костенко не устает напоминать, сколь опасно, когда народ теряет нравственные ориентиры, позволяет, чтобы им управляли алчные и беспринципные люди. Трагедия таких уникальных, масштабных личностей в том, что чтят их все, а слышат и понимают немногие. Их же земное назначение — быть услышанными.

Василий ВОВКУН, министр культуры и туризма Украины:

— Лину Костенко знает только Бог… Еще с нею знакомы ее Василии и Оксана. А мы ее вообще понять не можем, потому часто не узнаем самих себя. Возможно, она с нами для того, чтобы через нее все произошло…

Благослови, Господи! На многие лета!

В кривых зеркалах сегодняшнего дня вы, Лина Васильевна, чуть ли не единственная осталась сама собой и настолько уж недосягаема с чистой Совестью, которую вы взяли у народа, или сам народ ее отдал вам на сохранение.

Оксана ПАХЛЕВСКА:

— Недавно один мой друг и коллега из Польши, историк, который приехал в Римский университет с лекциями, сказал, что Лина Костенко, к сожалению, давно уже не была на его Родине. И что особая атмосфера в моем общении с его земляками создается от того, что через меня люди хотят… «прикоснуться к легенде». Но эта легенда — это моя мама. Я подумала: Господи, что пробуждается в людях? Ностальгия, потребность — поэзии, солидарности, благородного начала в отношениях между людьми и между народами, которое несет с собой поэт, прошедший ад тоталитарной системы, никогда не отступившись от своего морального кода. И сколько таких отзывов и отзвуков меня всегда сопровождают, — и какое это счастье! Еще помню когда-то во Флоренции — уже после падения Берлинской стены — Джанкарло Вигорелли, президент Союза европейских писателей, который прекратил свою деятельность в знак протеста против советской оккупации Праги, сказал мне, что протест Лины Костенко против ввода войск в тогдашнюю Чехословакию воспринимался как моральное спасение Украины. Той советской Украины для мира, казалось, словно и не было. Но на самом деле она была! — благодаря противостоянию ее интеллектуалов. И для знания об этом протесте, для связи между интеллектуалами по всему миру не нужны были ни телевидение, ни пиар, ни «референтные группы» — существовала вольтовая дуга этики.

Сложно писать о родном человеке, когда как будто в обычном с ним общении всегда преодолеваешь расстояние между историей культуры — и историей своей любви к этому человеку. Или, точнее, когда история культуры становится «внутренней историей» отношений. И тогда так — пьешь с легендой чай, ворчишь на нее, чтобы оделась теплее в холодную погоду. И в то же время знаешь — все, что бушует в ежедневной жизни человека, переплавляется в Слово, переходит в иное измерение, начинает существовать в ином времени. Знаешь, что мама рядом — и одновременно она вездесуща: «Я дерево, я сніг, я все, що я люблю. І, може, це і є моя найвища сутність». Необузданная стихия и железная дисциплина, лазерный взгляд на вещи, пророчества — почти как у Сивиллы Кумской. Говорю иногда: не раскачивай треногу. Спрашиваешь, что будет, — скажет. И сбудется. Еще тогда — в эпоху наивных надежд и всеобщей эйфории — сказала: «Не хочу грати жодної з ролей у цьому сатанинському спектаклі». Или: «Гряде неоцинізм. Я в ньому не існую». И сдержала слово. А рядом — ирония и фантазия, ощущение мира всеми своими фибрами, любовь к тончайшему движению человеческой души, наименьшему проявлению природы, к тому малюсенькому грибочку, который собрался расти, — мама его укутает осенней листвой, чтобы рос в тепле. «Мене ізмалку люблять всі дерева, і розуміє бузиновий Пан»…

Поэтому я скажу просто: Любимая Мамочка! Мы вместе со Славой, с Васыльком и его детьми поздравляем Тебя с днем рождения. И себя поздравляем с тем, что Ты наша родная Мамуся. Поздравляем Тебя — и нас, и всех, кто Тебя любит, — с Днем, в который Ты пришла в этот мир, чтобы создать Твой мир. Солнечной Тебе энергии для работы, — а значит, радостного спокойствия для завершения работы начатой и спокойной радости для работы новой. Твоя свобода является Твоим Словом — и Твое слово является свободой. Я часто думаю о словах Твоего Джованфранческо Рустичи из «Снега во Флоренции»: «Я, може, хочу срібним олівцем птиць малювати на лляній тканині!». Поэтому желаем Тебе, чтобы, несмотря на мировой и местный политический и моральный хаос, Ты всегда имела время рисовать тех птиц. «Вночі із хаосу безсоння, / коли мій Всесвіт ожива — / як срібні птиці вилітають / ще неприборкані слова». И чтобы свет этих неупокоренных «серебряных птиц» Твоего Слова помогал людям жить, любить — и быть свободными. Благословения Божьего всему, чего касаются Твои руки и Твоя душа.

Ярослава Франческа БАРБЬЕРИ:

— Дорогая Мама Линочка!

Это Слава Тебя поздравляет! Знай всегда, что я Тебя люблю и что мысли о Тебе и все наши с Тобой и веселые, и грустные воспоминания живут в моем сердце, — и тогда, когда я была маленьким колобком, и сейчас, когда я уже тинейджер. Ты поселила в моих генах любовь: любовь к настоящему, любовь к слову. Это бесценный дар, и я благодарю Тебя за то, что Ты есть.

Я начинала Тебя читать с того «застудженого соловейка», который «лежить під пледом» и «п’є гарячий чай із медом». В моих мыслях всегда будет летать этот маленький соловей, я с ним вместе буду мечтать и буду искать истину. Благодарю, что Ты всегда рядом и что Ты дала крылья этому непослушному тинейджеру, который Тебя так сильно любит.

Как «душа тисячоліть шукає себе в слові», так я теперь, когда уже пишу свое, ищу «непередбачені слова». И хочу услышать, как эти слова «хтось диктує з-понад світу», — в той Твоей Вселенной, которая также и моя Вселенная.

Пусть и у Тебя — и у нас всех — будет всегда и тот маленький «застуджений соловейко», и та «душа тисячоліть».

Помню, как мы с Тобой, когда я была совсем маленькой, махали пучком петрушки и кричали: «Форца Италия! Форца Украина!». У меня много «Форца» от моей Мамы Линочки!

Желаю Тебе крепкого здоровья, сила которого равнялась бы моей любви к Тебе. И еще — огненного творчества, потому что Ты у нас по гороскопу — Огненный Конь!

Целую Тебя нежно. И хочу подписаться, как тогда, когда была маленькой:

Твоя дорогая Славочка…

БЕРЕСТЕЧКО