Подборка стихотворений Елены Антоновой.

Печатается по книге:
Крейд Вадим. Антология. Русские поэты Америки. Первая волна эмиграции.
Idylwild, CA: Charles Schlacks, Publisher, 2014.

* * *
Я буду помнить мой сон вчерашний,
Как самый яркий из вешних снов, –
И вид вселенной из старой башни,
И вздохи ветра, как песнь без слов.

С тобой мы были в надзвездной власти,
В надземной башне среди планет;
Нам были чужды земные страсти,
Вокруг нас лился небесный свет.

Так тих и странен был мир нездешний,
Что были слышны шаги веков,
И на мгновенье в той дреме вешней
Распались цепи земных оков.

* * *
На берегу Нью-Йоркской бухты
Сидим с тобою мы опять,
Без предисловья начал вслух ты
Мне книгу новую читать.

Хотелось мне сидеть в молчаньи,
Скользить по прошлому мечтой…
А в дальнем горном очертаньи
Плывут виденья чередой.

И бухта превратилась в реку,
В родную реку – там, вдали…
Как хорошо, что человеку
Для грез не нужны корабли.

Зачем же ты читаешь книги?
Они – как якорь для мечты.
Поверь, в тяжелые вериги
Облечь мечту не сможешь ты.

* * *
Из девственных лесов, с вершин холмов,
От рек, равнин и от степей унылых,
Из деревень, из сел, из городов,
Из разных мест, но нам родных и милых,
Мы принесли певучесть наших слов.

Мы принесли напевов русских звуки
И удаль пляски, радужность идей,
Стремленье к знанью, трудовые руки
И вольный дух, что покорял людей
Плодами мысли, слова и науки.

Мы принесли родной страны завет
Не отступать пред градом испытаний
И презирать могущество монет;
Идя путями творческих призваний,
Хранить неугасимый правды свет.

Мы принесли и завещаем детям
Борьбу за нашу родину и честь…
Коль спросят о России, мы ответим:
Ее достоинств нам не перечесть,
Мы – русские и мы гордимся этим…

* * *
Ты, надев потемнее пальто,
Выходи меня встретить к Гудзону;
Там тебя не увидит никто, –
Вниз спустись по отлогому склону.

Я тебя у воды подожду,
Где торчат из-под пристани сваи
И где волны ведут чехарду,
Друг на друга в игре набегая.

Там найдем мы с тобой рыбаков,
Терпеливо сидящих на бревнах,
Ждущих звона своих бубенцов,
К тонким лескам слегка прикрепленных.

Не доносится грохот туда,
Мы с тобой посидим молчаливо,
Вверх течет там река иногда –
Ты увидишь – во время прилива.

По-иному всё выглядит там,
Не похоже, что это в Нью-Йорке.
Жизнь прекрасней покажется нам,
Пусть столицы там только задворки.

* * *
На тихой улице большого города
Жизнь словно пятится назад, назад,
К цивилизации не знает голода,
И каждый житель здесь покою рад.

Здесь палисадники, крылечки старые,
И люди ветхие на них сидят,
У ног коты лежат и псы поджарые,
И все – животные и люди – спят.

Дома и те-то здесь как будто сонные, –
На подоконниках вазонов ряд.
Лишь птицы певчие, неугомонные
Над сонной улицей щебечут в лад.

Встречаешь часто здесь большие бороды,
Сюртук поношенный почти до пят…
На тихой улице большого города
Жизнь продолжается, но невпопад.

* * *
Утомилась от жизни я суетливо-стремительной,
От людей и от улицы, от холодных домов;
Я хочу, как отшельница, жизни тихой, медлительной,
Без немолчного грохота, без приевшихся слов;
И от города дымного и железобетонного
Я в глуши неисхоженной схорониться хочу,
Чтоб смотреть с тихой радостью в просинь неба бездонного,
За водою студеною наклоняться к ключу.

* * *
По лестнице спускалась я устало,
Ступеням будто не было конца,
А он взбегал с стремительностью вала
И с быстротою срочного гонца.

Нежданно мы столкнулись на площадке,
Где было что-то вроде кладовой.
И пол вдруг стал как будто скользкий, шаткий,
И закачался свет над головой.

Не знаю, потеряла ль я сознанье,
Действительностью было всё иль сном;
От слабости, от радости ль свиданья
Почудилось – всё ожило кругом.

Запрыгали ряды каких-то полок
И наклонилась серая стена…
А поцелуй его был жгуч и долог –
Мою он душу выпил всю до дна…

Окно, смеясь, мне дружески кивало,
И что-то силился сказать карниз…
Но он, вздохнув, пошел наверх устало,
А я вприпрыжку побежала вниз.

* * *
Ослепленная страстью бесплодною,
Я иду, как лунатик во сне;
Дрожь желанья волною холодною
Пробежит иногда по спине.

Разноцветные пятна и шарики,
Расплываясь, мелькают в глазах,
Точно кто-то затеплил фонарики
На камнях, на домах, в небесах.

Я иду и шатаюсь, как пьяная,
И не чувствую ног под собой…
Не боюсь в своем сердце изъяна я,
Причиненного нынче судьбой.

Ах, зачем же его целовала я,
Что за сила влекущая в нем?
Не пойму, как любовь небывалая
Вдруг забила горячим ключом.

Мне мерещится всюду кудрявая
Голова его, точно в бреду…
Повернула зачем-то направо я
И не знаю, куда я бреду…

СОН О ПЕТЕРБУРГЕ

Приснился сегодня мне город любимый
С церквами, с мостами, с рекой,
И облик далекого неизъяснимый
Наполнил мне душу тоской.

Я видел Калашников берег, как в сказке,
Телег ломовых длинный ряд,
И, снявши свой жбан с головы, ярославский
Мужик мне давал лимонад.

И сад Александровский, клены, аллеи
Манили, прохладу даря;
Гуляли с девицами, ног не жалея,
В саду, как всегда, писаря.

Пыхтел паровик, отправляясь в Лесное,
Везя городских сыновей;
А с пристани громко пищал зазывное
«Финляндский босой соловей».

А там, на Гороховой, конка катилась
За парой издерганных кляч;
И тройка с санями мне тоже приснилась,
И быстрый нарядный лихач.

На Марсовом поле, пестря, балаганы
Кишели веселой толпой,
И что-то показывал фокусник рьяный
И ставил алтыны стопой.

Я видел, как шел офицер безупречный,
Блестя позолотой погон…
Рассеялся мир тот спокойный, беспечный,
Напомнил о нем только сон.

Приснилась нежданно родная Пальмира
Такою, как в прошлом была…
Бездомные люди отжившего мира,
Куда нас судьба занесла?..

* * *
Заблудилась я не в лесу густом
И не на море, не в пустыне;
Не играл мной вихрь, как сухим листом,
Как снежинкою на вершине.

Потерялась я не в бессветной мгле,
Не в ночи глухой, не в тумане.
Одинокая на чужой земле,
Словно пленница в вражьем стане.

Заблудилась я в городах больших
И в толпе чужой, непонятной,
И надежды нет отыскать своих
Иль домой найти путь обратный.

ОГНИ

Фонари позолотили воду,
Разбудили сонную природу;
Засверкало всё вокруг огнями,
Там и здесь, под нами и над нами.
Разгораясь, звезды замигали,
Небоскребы выплыли из дали;
Окна их, как елочные свечи,
Улыбнулись вечеру при встрече.
И глаза твои сияют ярко, –
В них огни и города, и парка.

Говорят о многом фонари…
Я молчу, и ты не говори.

СУД

Нет, не измученной и не обиженной,
Не удрученною и не больной
Утром предстану пред светлою хижиной –
Тихой обителью – в чаще лесной.

В полдень из хижины выйдет игуменья,
С нею пять праведных строгих черниц,
Встанут они, заключивши в кругу меня,
С проникновенною ясностью лиц.

Следом за ними шесть мудрых святителей
К ним подойдут, окружая меня.
В плотном кольце перед дверью обители
Будут допрашивать, суд мне чиня.

Вспомнить велят все слова, помышления,
Чувства, поступки всей жизни моей…
Вспомнить не в силах, и, встав на колени, я
Буду молиться – Господь, пожалей.

Вечер наступит, и туча лиловая,
Вдруг опустившись, меня обовьет;
С радостью чуткой, не вымолвив слова, я
С нею начну мой надзвездный полет.

* * *
На свете больше нет чудес,
Всё подчиняется законам;
Установить теперь легко нам,
Что перед тайной нет завес.
Над миром царствует прогресс,
И мы идем к нему с поклоном.
На свете больше нет чудес,
Всё подчиняется законам.
В земном, обычном интерес
Находят люди с их шаблоном,
Не поклоняются иконам
И благ не просят у небес, –
На свете больше нет чудес.

* * *
Не под черным плащом, не с косою отточенной,
Не скелетом с улыбкою злой,
Непохожей на образ, веками упроченный,
Я увидела смерть пред собой.
В модном платье, богато украшенном золотом,
И с румянцем на пухлых щеках,
И с цветком, в волосах ее пышных приколотом,
Она радость несла, а не страх.
И не холодом смерти, а бодростью, силою
И как будто бы жизнью полна,
Прошептала она мне с улыбкою милою:
«Ты теперь мне еще не нужна».
И, погладив котенка, ушла за матросами,
Что, усталые, к морю брели;
А котенок, раздавленный тут же колесами,
Бездыханным остался в пыли.