Гостиная российско-израильского альманаха еврейской культуры “Диалог”. Апрель 2012 года.
***
Мне, отлученной от родни и рая,
Встающей трудно на обратный путь,
Позволь взглянуть в твои глаза, Израиль,
Из рук твоих живой воды хлебнуть,
Чтобы в холодной темноте изгнанья
Я знала точно: у души есть дом!
И бесконечность нашего свиданья
Сияла в сердце огненным щитом.
***
Сдвинуты даты, смешаны сроки,
Вектор меняется в сумрачном веке.
– Женщина станет новым пророком,
Скажет всю правду о человеке.
Словом коснется души напрямую,
Искрой любви даст рожденье восходу.
Силу небесную, радость земную,
Мудрость Шехины подарит Народу.
Спустится с неба за ней колесница.
Проникновенно, огненно, строго
Женщина будет Богу молиться!
…Будет всегда услышана Богом.
***
Нездешней болью путь усеян,
Ведом рукою неземной.
Ручьи пророка Елисея
Вновь очищают глубиной.
Небес сверкающая милость –
– Даруй не власть, не звон монет!
…И падает на плечи милоть,
Небесной силою – вдвойне…
Вдруг расступаются просторы
Воды и солнечных полей.
– Пусть прекращаются раздоры!
Пусть умножается елей.
В глаза царей – ожоги правды,
Всех идолов – долой из ниш!
Мой Элоим, тебе нет равных:
И ты со мной, и ты хранишь…
***
Краткостью встреч и разлукой изранена!
Путь в сновиденья отчаян и скрыт.
Рухнула прямо в объятья Израиля:
– Кто от любви меня защитит?
Мудростью царственной, страстью Давидовой,
В сердце вливается древний псалом
И раскрывается – силой невиданной:
– Там, где ты будешь, – и кров мой, и дом!
Даже пустыня кругом каменистая,
Соль обжигает морскою слезой,
Я до тебя – километрами, мыслями,
Ты – горьким сабром, живучей лозой,
И поселеньями, и пулеметами
Всей исстрадавшейся в муке земли.
Трудная, прежде чужая мне Родина,
Ставшая близкой в дорожной пыли.
Молния! В будущем – бури несметные…
Ты мне течением вечности дан.
– Тихая песнь возвращенья, бессмертия,
Где водопадом любви – Иордан!
***
Ты далек, только очень близко
Я – стремительна и упряма.
О тебе напишу записку
И оставлю – под камнем Храма,
Что был дважды уже разрушен.
Но восстанет опять – так скоро!
Здесь сольются в молитве души,
Возрождая священный город.
За любовь не дано награды,
Близость – долгая сердца мицва.
Я в разлуке с тобою рядом.
Слез дожди очищают лица.
Лбом – врываюсь в седую древность.
Сны галута и боли – мимо.
Наше счастье, свобода, верность –
В серых стенах Иерусалима.
***
Сквозь отреченья, чужую зиму,
Ошибок и заблуждений петли
Одна дорога – к Иерусалиму!
Горят в душе маяки столетий.
Пускай другие помочь не могут:
Пески и воды сковали царства.
Одна дорога – к тебе и к Богу
Через проклятия и мытарства.
***
С тобой в разлуке третий год.
В душе зима, на стеклах иней.
Планета, сделав оборот,
Летит в безжизненной пустыне.
В камине тлеют угольки.
Ты знаешь, здесь так много снега!
И медленней стучат виски:
Кровь тоже устает от бега.
Я вся прозрачна как слюда,
Сомненья разлетелись в вальсе
Изольда – просто изо льда,
Застыла музыкой февральской.
Бела несмятая постель,
Все реже вспоминаю имя.
Вдруг теплой вестью – сквозь метель! –
– Уже весна в Иерусалиме!
***
Дальний путь до конца не виден,
Маяками – огни в темноте.
Мы учились прощать обиды,
Выходить из физических тел,
Узнавать: мир слишком условен,
Эта жизнь – подобие квеста…
Не печалиться, не злословить,
Принимать с бесстрастностью вести,
Останавливать тех, кто рушит,
Объяснять, что значит – свобода
И беречь бессмертные души
Богом избранного Народа.
***
Увези меня обратно на Святую Землю,
Где все камни живые, в каждом – скрытая память,
Где Создателя образ ветрами по душам развеян,
А с вершины горы до сих пор спускается пламя.
Увези меня, милый. Я знаю на ощупь дорогу.
Я сольюсь с тишиной, в ней открою россыпи клада!
Я хочу озвучить любовь. Стать еще ближе к Богу.
И купаться с тобой по утрам в водопадах.
***
Мою праматерь звали Ева.
…Как голубеет неба синь!
Росло до неба жизни древо:
Святыня – в тишине пустынь.
А мы шагали сквозь расстрелы,
Лежали мертвые во рву:
Евреи, финны и карелы,
Познавшие свою судьбу.
Теперь нас окликают братья.
За миллионом голосов
Стоят невидимые рати,
Хранители земных часов.
А правнуки – живая поросль.
– Я прошлое казнить не дам!
Свободна кровь, и вьется волос,
А прадеда зовут Адам.
***
Мы связаны путем одним.
Сквозь боль и мрак, сквозь дождь и дым
Идем назад в Иерусалим.
Из дальних стран и областей,
Из плена скорби и страстей
Господь зовет своих детей.
Для всех заблудших и слепых
В дороге знаки и столбы –
Принятие своей судьбы.
Нам крыша Храма – небосвод.
Звезда высокая ведет,
Вновь собирается народ.
Через страданья темных лет
Сияет пробужденный Свет.
Так исполняется Завет.
В разлуке долгой уцелев,
Призванье различив во мгле,
Мы все идем к своей Земле.
* * *
Звездами в морозном дыме –
Судеб миражи.
У тебя чужое имя
И чужая жизнь;
На свою – не обернуться,
Даже возраст стерт,
В старом Яффо много улиц,
Что приводят в порт…
Чувство тайное хранится
В сердце узелком.
Я к тебе сквозь все границы
Пробралась тайком,
Оттого, что дорог прежним, –
В снах и наяву!
Именем забытым – нежно
Ночью назову,
Пробуждая ненароком
Память давних дней,
Стала огненным пророком
Зрелости твоей,
Сердца рухнувшим запретом,
Белизной снегов
И негаданным приветом
С дальних берегов.
* * *
Замысел, мука ли, милость,
Только завещано: длись!
Десять колен растворились,
Десять колен разошлись.
Кружит нелегкое время
По миру манну-метель,
Всюду развеяно семя
Страсти твоей, Исраэль!
Сколько нас бродит по свету,
Пасынков с искрой в сердцах?
Все мы внебрачные дети
В поисках Бога-Отца.
В примесях крови мятутся
Мудрость и память, и плен…
Заново где-то сойдутся
Вечных двенадцать колен!
* * *
Дрожащий воздух пустыни,
Где бродит тень Иоанна,
А между серым и синим
Змеится хвост Иордана.
Льнет дьявол: гибельно место!
Реальность плавится камнем…
– А ты пахнешь северным лесом,
Балтийским ветром и… лавром.
* * *
Вид сверху развоплощает грани,
Убитых римлян реальны мысли,
Проклятия прогорят в гортани,
Но радуг радостно коромысло,
Раскинутое над Мертвым морем,
Как флаг последних часов осады.
И Бога только о смерти молит
Несдавшаяся душа Масады.
* * *
Тихою тайной лучусь в толпе,
Волны – поверх голов!
Мне захотелось послать тебе
Несколько нежных слов,
Ласковых, как московский закат,
Памятных и простых,
Пусть по морозным ветрам скользят,
Им не судьба – застыть!
Милый, любовь во всех языках
Пламенных – вне времен!
Пусть тебе в дальних чужих горах
Снится Иерихон,
Промысел Божий и дальний глас
Ангельских грозных труб,
Я посылаю в вечерний час
К небу – молитву губ;
С яростью львиной услышь, Навин,
Кто высоко воспет,
Ищет ли смысл в шальной крови
Мнимых, как смерть, побед?
***
Весь небесный стан – на подмогу!
Я проститься навек не дам!
Прогоню тоску и тревогу,
Брошу страх случайным ветрам.
Знаю, нас изгнали из рая.
…Перед Богом снова стою:
– Для меня есть ты – и Израиль,
Воскресивший душу мою.
***
Я не знала тогда, и сегодня узнаю ли,
Отчего до сих пор я рыдаю навзрыд,
Если вспомнится мне, что я снова в Израиле…
Отчего же душа так щемит, так болит?
Время нас возвращает кругами, орбитами,
К нашим умершим предкам, к чужим городам.
Моя давняя страсть и надежда забытая,
Я тебе поклонюсь, я тебя не предам.
Мы с тобою родня, может книжная, кровная,
Не имеет значенья, все мы сыновья
Или дочери в прошлом покинутой родины…
Возвращаемся к небу – из небытия.
Мы прошли испытанья, но плен и рассеянье
Не сломили: Народ наш нельзя истребить…
Мы приходим назад за божественным семенем
Через все переломы и козни судьбы.
Я живу или сплю – все Израиль мерещится,
Мы с тобою вдвоем, наша песня звенит.
Я вернулась к корням, я счастливая женщина…
Отчего ж до сих пор я рыдаю навзрыд?
***
У останков Второго Храма,
У стены, чудом уцелевшей
В битвах времени… Лбом упрямым –
Через времени ад кромешный
Устремленье к другому Граду
Страстью духа неутолимой –
К золотому святому саду,
Вознесенному Иерусалиму.
***
Все мы ищем свой путь и забытый исток,
Плоть от духа неотделима.
Как прабабка моя, я надену платок
И пойду по Иерусалиму.
Он стоит на холмах, город мой золотой.
Из холодного плена исхода,
Я вернулась назад, я вернулась домой,
К свету Бога и силе Народа.
Шли сюда через казни и концлагеря,
Тесноту поездов и паромов,
И спасала евреев, хранила Земля
От смертей и от новых погромов.
Память предков – высокий мучительный суд.
И когда-нибудь дети и внуки,
Пережив испытанья, в Израиль придут,
Чтоб сложить здесь молитвенно руки,
Встать у Храма, всю мудрость и горечь принять.
На чужбине тоска нестерпима!
В поколеньях пылает на сердце печать:
Трудный путь до Иерусалима.
***
Именам не стереться.
Даже в черной пустыне –
Пламенеет свеча.
У меня через сердце
Льются слезы Хатыни
И чужие младенцы
В моем чреве кричат…
Обгоревшие кости
Жаждут поминовенья!
Их мольба – леденит.
Горький дым Холокоста –
Всем набат от забвенья:
Это очень непросто –
Оставаться людьми.
***
К ответу наше поколенье требуют
Все узники, чьи души высоки:
Мне разрывают сердце трубы Треблинки,
Освенцима свинцовые тиски!
О сколько вас, доныне неоплаканных,
Лежащих в рвах, пропавших в лагерях!
Иду за вами – темными бараками,
Где безнадежность, отчужденье, страх,
Спускаюсь в бездну ужаса кромешную,
И рассыпаюсь пеплом из печи,
– Скажите миру правду безутешную,
Чтоб не рождались снова палачи.
Вновь крик летит из душегубки газовой,
– До повторенья катастрофы – шаг…
Предупреждают те, кому обязаны
Мы радостной возможностью дышать.
– Не допустите повторенья, правнуки!
Мы отвечаем строгому суду
И каждый миг стоим на вахте памяти,
Предотвращая новую беду.
***
Над декабрьской улицей снежной
Фонари и созвездия – в ряд.
У меня на окне безмятежно
Ханукальные свечи горят.
Связь с сознаньем тысячелетий:
Так однажды поруганный Храм
Возродился в дарованном свете,
Передал откровение – нам…
Маяки в налетевшем буране –
Возвращенные огоньки.
Христианин и мусульманин
Изначальному Слову близки.
Свет любви над промозглой Москвою.
Все мы разные – с корнем одним…
Верой сердца как ветвью живою
Прорастаем в Иерусалим.
***
Звучит молитвенный псалом,
И голос твой во мне и всюду,
Я сердцем открываюсь чуду,
Тепло и Свет приходят в дом.
Бог женщину благословил,
И я, твоим огнем объята,
Сияю в ночь свечой Шаббата
В великом таинстве любви!
