Опубликовано: 29 ноября 2007 |
Автор: Алексей Бобровников
Зачем, когда придет пора, мы гоним детство со двора?
Зачем стараемся скорей
Перешагнуть ступени дней?
Спешим расти
И годы все
Мы пробегаем как во сне.
Остановись на миг!
Смотри,
Забыли мы поднять с земли
Мечты об алых парусах
О сказках ждущих нас впотьмах
Я по ступенькам, как по дням
Сбегу к потерянным годам
Я детство на руки возьму
И жизнь свою верну ему.
Стихи одиннадцатилетней поэтессы Ники Турбиной в записи 1985 года.
Владимир Навроцкий, ялтинский историк: “Впервые я стихи Ники услышал в переполненном зале театра имени Чехова.
Вышла маленькая девочка на сцену и вдруг с совершенно необычной энергетикой. С глубиной переживания… Эти стихи сразу же околдовали зал. Впечатление было невероятное. Мурашки бегали по спине…”
Ника читает свои стихи:
“А побежденный – камнем в спину!
Терновником тропа устелена.
Непобедимые. Победители!
Но это до поры до времени”
Нет более сладкого и манящего чувства, чем слава. Тебя видят. Тебя любят. Тебя просят не уходить. Остаться еще ненадолго. Еще одна песня. Еще одно стихотворение. А потом вдруг – пустота. Звезда дает концерт в зале, где больше нету лиц. Нет музыки. Нет эха. Время славы истекло. Проба закончена. Шоу нужен новый герой. Камера. Мотор. Следующий.
Ступеньки вниз. Ника Турбина
Чужие окна – немое кино
Темно на улице –
В кадре светло
Молча кричит ребенок,
Не я его качаю
Бьется посуда к счастью –
не я его получаю
И в зале полно безбилетных
На этом сеансе молчания.
Мое окно звуковое
Подернуты окна печалью
Во дворе этого дома уже никто не помнит о знаменитой поэтессе Нике Турбиной. Местечко это жители дома номер шестнадцать по улице маршала Рыбалко в Москве называют просто: “дворик пьяниц”.
28-летняя, но уже безнадежно больная алкоголизмом Ника часто бывала здесь в гостях. Есть несколько версий того, что произошло на краю окна на пятом этаже. По одной из них Ника Турбина шагнула из окна сознательно. По другой, и эта версия представляется наиболее вероятной для тех, кто хорошо знал Нику, она упала случайно.
Как бы то ни было, из окна Ника падала дважды. Последний раз это случилось здесь.
Прошло шестнадцать лет после того, как 11-летней девочке вручили престижную поэтическую премию – венецианского “Золотого льва”. До нее эту награду получила только одна русскоязычная поэтесса – Анна Ахматова.
Ника Турбина: “Как я пишу стихи об этом рассказать невозможно. Но когда я напишу стихотворении, я выдыхаю из себя ту силу, с которой это стихотворение рождалось. Поэтому еще новый вздох, новые тропинки, новые дороги. В общем, стихи – это борьба.
Стихи перестали приходить к ней в 13. Не было больше концертов, книг, пластинок, Венеций, арлекинов, золотых львов.
Ника читает стихи. Ялта. 1985 год:
Благослови меня строка,
Благослови мечом и раной,
Я упаду и тут же встану.
Благослови меня строка
Спустя полтора десятилетия после славы, Ника живет в московской квартире. Жарит картошку, ищет работу, скандалит с мужем, и больше не пишет стихов.
Алена Галич, преподаватель Ники Турбиной: “Она как-то мне сказала, мы шли по улице и она мне сказала: “У меня такое ощущение, что Бог от меня отвернулся”. Потому что стихи писались, но мало. Такого запойного ряда, как раньше, не было”.
Ребенок-гений стала девочкой-скандалисткой, потом девушкой, в поисках приключений, а затем женщиной, ищущей покоя на самом дне. Все началось с того, что 16-ти летняя Ника вышла замуж за 76-ти летнего психиатра и отправилась к нему в Швейцарию. Вскоре ей надоел любвеобильный, накачанный гормонами старик и она вернулась домой, в Ялту.
А затем сбежала в Москву.
“Голос” (так она называла силу, заставлявшую ее писать), больше не приходил. Ника много пила, а запив, делалась неуправляемой. Она попыталась стать актрисой. Но к тому времени было уже ясно – к работе на сцене она непригодна.
Алена Галич, преподаватель и друг Ники: “Она хотела на сцену.
Но я сказала: “Ника, нет. Не выйдет. Сцена это очень тяжелый труд. Это не то, что ты снялась в кадре и все, а это каждодневный сложный и тяжелый труд. Я не думаю, что получится”. Потому что я понимала, что терпения у девушки нету. Выросла она совсем в другом. Понимаете, она была маленьким ребенком, которая выходила на огромные залы. А это были тысячные залы. И здесь и там этот ребенок окружен вниманием. Я должна сказать, что несмотря на это, она еще мужественно держалась. Могло быть еще хуже. Могло быть. Потому что это очень ломает человека – когда взрослые актеры перестают сниматься, вы видите, что происходит. Это надо иметь характер. Дома то особой поддержки у нее не было – с ней носились и больше ничего. Наша профессия требует хлыста”.
Ее первым редактором был поэт Евгений Евтушенко.
Так же, как он представляет Нику московской аудитории, Евтушенко выводил ее на сцены Рима и Нью-Йорка. Но когда маститый поэт перестал принимать участие в судьбе девочки, Ника лишилась поводыря – так она сама называла этого человека. И именно Евтушенко родственники Ники обвинят во всех ее несчастьях.
Многие не верили в те годы, что стихи пишет сама Ника. Это казалось диким, невероятным. Чудо-ребенок, который видит мир, как мудрый старик.
История девочки-гения начиналась здесь – в этом доме в городе Ялта росла Ника Турбина. До 12 лет девочка почти не спала. Измученный астматическим приступом, слабый от бессонницы ребенок бормотал, лежа в темной комнате странные, жуткие строки. Оказалось – это строфы. У девочки рождались стихи.
В доме Турбиных царили женщины – ее мать и бабушка. Это было гнездо творческих, неуравновешенных людей со сложными характерами. Они поняли – их больной ребенок – гений. Они будут ее свитой, ее помощниками, ее продюсерами. Она станет пупом земли.
Алена Галич: “Мы все родом из детства. Из того, что с ней носились, из того, что все было разрешено. Из того, что она везде ездила. Отсюда рождалась эта безалаберность”.
В 80-х годах девочку-поэта снимали для всех выпусков новостей Советского союза. В конце 90-х журналисты охотились уже за спившейся звездой, потерявшей голос.
В этом доме Ника жила почти 10 лет. После первого падения с высоты пятого этажа и счастливой случайности, которая спасла ей жизнь, Ника не избавилась от привычки сидеть на краю.
У нее полностью отсутствовало чувство самосохранения, и была нарушена координация движений. Но она по-прежнему не боялась высоты. Была лишь одна вещь, которой Ника боялась до самой смерти. Это одиночество.
Гроб с телом Ники был оставлен в пустом зале. Приехавшая в морг подруга увидела брошенный груз, который сотрудники отказывались нести – “не оплачены погрузочные работы”. Никто из тех, кто был с Никой во времена ее славы, не пришел на похороны. Пришла ее преподаватель Алена Галич, сидела у гроба, говорила со студенткой.
Алена Галич (плачет): “Я пыталась ей сказать, что она сделала очень много, и не смотря ни на что , что она рано ушла, про нее не забудут. Что мы будем ее помнить, что мы будем собираться, что я сделаю все, чтобы она осталась в Москве. Вот об этом мы говорили, у нас был такой разговор о том, что ничего не остается без тебя на этой земле и что каждый человек свой след оставляет”.
Ника Турбина, Ялта. 1985 год: “Конечно, я рада, что есть это слава. Конечно, я счастлива, что люди меня знают. Думаю, что каждому человеку это приятно. А слава – это такое большое слово, что его завоевать очень трудно. Это слово занимает все. Оно такое великое, очень большое. И это только начало”
А побежденным
Камнем в спину
Терновником тропа устелена
Непобедимы победители
Но это до поры, до времени…
